Когда губы юноши коснулись ручки девушки, он невольно слегка вдохнул аромат ее тела. Запах был ничем иным, как весьма странным, но от того не теряющим пикантности, привлекательности и игривости, да с примесью пробуждающегося интереса, ибо не каждый день тебе удается вдохнуть коктейль из персиков, ежевики, малины и целой сборки различных лесных ягод помимо прочего. Что же до кожи персикового оттенка, которой его губы коснулись лишь едва, больше дотронувшись не столько прямо физически, сколько обдав жаром дыхания, то она, кожа, была крайне нежной. Но обманываться не стоило, это были отнюдь не руки изнеженной фифы, а скорее домовитой хозяйки, которая умела не потерять приятные достоинства тогда, когда другие их теряли, боясь делать самую элементарную работу по дому или еще чего, как пример.
Оторвавшись от ручки он наконец детально рассмотрел лицо своей новой знакомой, которое также не подкачало. Миндалевидные синие глаза, очень яркие, подчеркнутые прелестными ресницами, манили и завлекали, отдаваясь в глубине его сознания мыслями о том, что с ним начали заигрывать, а если и нет, то он все равно чувствует заигрывание. И нельзя сказать что ему это не нравилось, нет, скорее было просто непривычно. Не то чтоб он был обделен вниманием противоположного пола, но вот только этот самый пол был обычно с повернутым на тему его отца потолком, так что в итоге парень просто ставил прочную стену между собой и девушками. Вот такая вот архитектура отношений...
Еще он отметил довольно выраженные скулы, но отнюдь не стал считать это недостатком, нет, была в этом какая-то изюминка, делающая Розу не такой как все, превращающая ее не в очередную среднестатистическую милашку, а в куда более интересную представительницу женского индивидуума. Также Рене не мог не заметить родимое пятнышко в виде полумесяца на ее шейке. И невольно улыбнулся, найдя его весьма милым, а почему и сам не знал.
Естественно, Крам не был бы парнем, если бы невольно не пробежался взглядом по фигуре рыжеволосой красавицы, ибо такова уж природа мужчин, а особенно в юности, когда гормоны чуть ли не хлещут из ушей. Образно есно, но если бы они могли лезть, то наверняка делали бы это, с истинным старанием и прилежанием, как и полагалось бы гормонам ученика Дурмстранга...
Меж тем, его собеседница назвала имя кошки и Рене вновь невольно улыбнулся, найдя его опять же милым, а еще отметив для себя то, что коль не забудет, то непременно спросит откуда такое имя, но потом, ибо сейчас все же не о кошках надо думать, а решать более насущные вопросы. Тем более, что киска, явно к удивлению своей хозяйки, потянувшаяся с лаской к Дурмстранговцу, решила покинуть их компанию, оставив парочку молодых двуногих без ее скромной персоны.
- Да, пойдем... - наконец вновь подал голос, зашагав рядом с уверенно идущей барышней, попутно удобнее укладывая на плечо свой посох.
Когда Роза сказала про его акцент и голос, да еще и отметила тот факт, что это все ей нравится, Крам, который как уже говорилось не шибко был привычен к вниманию девушек, которое направлено именно в его адрес, а не в сторону сына Виктора, слегка удивленно вскинул бровь, да еще и едва заметно покраснел. Не то чтоб его это смутило, но была весьма неожиданно и приятно. Ну, а в довесок еще сильнее убеждало его в том, что с ним заигрывают, либо прямо, либо невольно.
- Спасибо, у тебя тоже весьма приятный голосок... - с капелькой игривости слова слетели с губ, подгоняемые горячим дыханием северянина. - Тут дело в моих родителях и месте где я живу. Отец мой болгарин, а матушка франко-японка. Живу в Болгарии и дома мы разговариваем в основном на болгарском. Однако также я учил и английский, иначе не был бы тут кстати, ибо знание языка один из главных критериев при отборе был. От своей мамы же узнал пару фраз на французском, так что могу поздороваться, представиться, да сказать с какой я страны, но не более того. А вообще, если смотреть родословную именно по матушке, да даже посмотреть просто на имена других родственников, то там каких только народов не намешано...
На последней фразе Крам невольно усмехнулся, ибо если копать еще больше, то в роду действительно кого только там не было, причем не только магглы имелись, но в нескольких поколениях назад и не-люди имелись. Кто именно он правда не знал, матушка не особо распространялась на сей счет, да и он не шибко интересовался этим, считая что то дело прошлого, важно настоящее.
Что же слов девушки про его школу и ее желание побывать там, то он невольно слегка напрягся, ибо вопрос сей был довольно щепетильным, но все же разрешимым.
- Попасть к нам сложно, ибо школа надежно сокрыта, на столько, что даже у работников Министерства есть лишь примерное ее местонахождение. Я не хочу сказать, что Хогвартс защищен хуже, нет, просто у нас в этом плане гораздо более суровые правила. Но мы обязаны быть более скрытыми, ибо храним такие знания, которые в дурных руках могут наломать немало дров, как в свое время наломал Гриндевальд.
Да, он явственно намекал на Темные Искусства, но иначе было никак, ведь без этого намека Роза вполне могла подумать, что он просто хвалит свое болото, как хвалит его кулик. Но когда речь идет о том что опасно и в многих других местах под запретом, то ситуация в корне меняется, как и понимание того, что где-то некоторые секреты могут действительно хранить куда как более серьезно, чем в том же Хогвартсе.
- Только не обижайся, надеюсь ты понимаешь, - продолжил он, выдержав маленькую паузу, - я вынужден говорить сейчас о школе обдуманно и осторожно, дабы не сказать лишнего. Дело не в доверии тебе, дело в правилах, даже скорее принципах, которые я не могу нарушить, ибо это будет нарушением клятвы, которую я давал при поступлении и ее же я повторял перед тем, как поехать сюда.
Рене посмотрел прямо в глаза Розы и в его взгляде читалась искренняя надежда на то, что она действительно поймет что он имеет ввиду, равно как и поймет, что это относится и конкретно к его отношению ко всему этому, что это перекликается с стремлением хранить данное тобой слово, а вовсе не какое-то возвеличивание себя и принижение других.
- Впрочем, коль такое дело, то может быть директор и разрешит тебе посетить нас. После окончания учебы правды. Я могу попробовать поговорить с ним и если он даст добро, то тогда я помогу тебе добраться до нужного места, там нас встретит преподаватель и проведет к замку. А когда же ты решишь покинуть его стены, то мы отведем тебя в другое место, не то куда прибывали для встречи с учителем. А потом тебе сотрут из памяти путь к школе, равно как и первое условленное место, оставив лишь воспоминания о том, что было в самом Дурмстранге. И помимо того что сотрут воспоминания о дороге, тебе еще наложат мощные чары в глубины сознания, дабы, коль вдруг найдутся желающие, никто не смог бы восстановить то что было стерто. Сложно, но такова цена, если тебе разрешают побывать у нас. Что скажешь?
Он ничуть не приукрасил то, как к ним попадали те, кто не имел отношения к школе. Таковы были древние и устоявшиеся устои, да и сами чары, что охраняли ее, тоже этому способствовали. Лишь те кто в ней учился, лишь те кто в ней работал, только они, истинные сыны и дочери Дурмстранга, знали как ее найти и как в нее попасть. Другим же нужно было следовать правилам, либо забыть о том, что могли бы там побывать и никак иначе...
Меж тем они добрались до библиотеки и Роза крайне великодушно помогла Рене подобрать наиболее подходящие книги, чему он был искренне благодарен, ибо, коль тут учились иначе, то и надо было брать то по чему учились тут, опять же, дабы потом не было разногласий, ибо авторы книг по разному воспринимали тот или иной вопрос, либо еще какие разночтения.
- Ну, коль книги мы подобрали, а у тебя найдется время, то может и немного позанимаемся вместе? К тому же, не смотря на то, что место где находится наша школа сокрыто, про учебу нам говорить не запрещено, так что можешь спокойно спрашивать и по предметам всякое. Да и про меня тоже, коль тебе что-нибудь интересно, ммм? - последний вопрос в его ответе на ее не то попытку не навязываться, не то еще чего, был сказан с некоторым интересом и может даже легким заигрыванием. Причем, что примечательно, рукой юноша уже приглашающе сделал жест в сторону стоящего рядом диванчика, на котором они как раз могли вполне спокойно разместится вдвоем.