Настолько бесцеремонно вытащить её из собственной комнаты, не дав даже мантию накинуть, могла разве что родная племянница Имани. Хоть та и старалась не делать особой разницы между своими студентами, к родственникам, помимо её воли, у неё всё же было довольно-таки трепетное отношение, поменять которое вряд ли смогла бы даже она. У девочки возникла проблема с собственным питомцем, поэтому Имани пришлось оторваться от увлекательной книги, которую та читала за чашечкой чая с печеньем, и пробежаться до подземелий, чтобы устранить возникшие неприятности. В любом случае, если бы её племянница обратилась к кому-нибудь другому – к своему декану, например – Имани было бы не слишком приятно. Она многого требовала от остальных кураторов и преподавателей, ровно столько же, сколько и от себя – она предпочитала решать все возникающие у её студентов вопросы самостоятельно, пускай в некоторых случаях это было, мягко говоря, довольно-таки проблематично.
О том, что к ней в комнату кто-то пробрался, Имани поняла сразу – не потому, что дверь была приоткрыта как-то по-другому, а потому, что, подходя ближе, явственно расслышала чью-то ругань. Чтож, если учесть, что вокруг её персоны уже успели завестись некоторые слушки – не всегда приятные, к слову – и сплетни, порой изрядно преувеличивающие её способности, таинственность и прочее. Имани, если честно, не особенно вникала в то, что о ней говорили чужаки – мало ли, на что способно воображение запуганного – или зачарованного - неизвестностью человека. В общем, то, что в её незапертую комнату всё же кто-то додумался проникнуть, было лишь вопросом времени. Она, конечно же, приняла некоторые меры предосторожности – было бы не слишком приятно, если бы её выгнали с занимаемого поста только потому, что воришка помер из-за своей собственной глупости. Поэтому, она, естественно, убрала некоторые предметы интерьера, на которые были наложены мгновенные смертельные проклятия – ко всему прочему, Имани не особенно пылала желанием рассказывать о том, почему именно она привезла с собой настолько много определённо опасных для студентов вещичек. Что-то ей подсказывало, что поймут её не многие. Как оказалось, в Хогвартсе была куча людей, обременённых таким количеством предрассудков, что ей оставалось разве что удивляться. В свою очередь, их понять Имани тоже бы не смогла.
Она не спешила зайти в комнату и застукать нарушителя частных владений – или как оно там было, по-английски? – с громким криком «попался!». Сбежать от неё тот определённо не сможет, так что не было необходимости торопиться, попутно выставив себя дурочкой. Плавно отворив собственную дверь, Имани бесшумно вошла в комнату и замерла на несколько долгих мгновений, молча оглядывая нарушителя её спокойствия с ног до головы. Пожалуй, он был похож на англичанина. Со Слизерина, на что указывал его галстук. Имани ещё не успела до конца усвоить некоторые истинно Хогвартские традиции, вроде этих факультетов, поэтому редкость подобных проколов для слизеринцев оценить не могла. Надо отметить, что в данный момент она тоже выглядела не совсем, как подобает приличному профессору – у неё даже палочки с собой не было. Мантия, как уже говорилось, тоже отсутствовала. Имани её совсем не любила, поэтому возможность пройтись без неё восприняла весьма благодушно. Помимо прочего, на ней также не было и обуви. Вообще, кроме длинного - чуть ниже колен - белого платья-сарафана из тонкого материала, на ней были разве что браслеты, обвивающие как запястья, так и щиколотки. Колец не было – она недавно помыла руки, поэтому снова их надеть попросту не успела. Волосы были распущены – мелкие, гибкие косички струились вдоль её спины и плеч, спадая на лицо и прикрывая уши. Выглядела она скорее по-домашнему, а не как застукавший проштрафившегося ученика преподавательница. Что, впрочем, не мешало ей одарить Теодора откровенно снисходительным взглядом.
Молча прошествовав к оброненной им палочке, Имани искоса зыркнула в сторону своего расшалившегося питона – тот обвил ноги хозяйки, не мешая, тем не менее, передвижению, словно бы ластясь к ней подобным образом, как трава. У неё возникло, было, желание наступить ему на хвост, но она успешно его подавила. Подобрав палочку, она, также, взяла с находящегося неподалёку столика именно тот амулет, который, как казалось Тео, он положил на место. Повертев костяную безделушку в пальцах, Имани вновь перевела пристальный, тяжёлый взгляд на вжавшегося в стенку Теодора.
- Знаешь, мальчик, если усилить подцепленное тобой проклятие, - задумчиво, словно бы сама с собой произнесла она. К концу фразы, впрочем, её слова звучали откровенно зловеще, и без того наполненные вполне себе очевидной угрозой: - Твои поры будут воспроизводить такое количество слизи, что ты в ней буквально утонешь, - уголки губ Имани дёрнулись в подобие улыбки – мрачной такой, недоброй. – Если не веришь, могу продемонстрировать.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-01 23:15:41)

Имани в последний раз глянула на своего незадачливого гостя и, развернувшись, словно бы потеряла к нему весь интерес. Она медленно прошествовала к своему удобному креслу рядом с единственным, пожалуй, столом, на котором отсутствовали амулеты и статуэтки. Вместо этого, на нём лежали разнообразные книги и документы – если присмотреться, не все из них были написаны на английском. Сев в пол оборота, так, чтобы всё ещё можно было следить за остолбеневшим и явно напуганным юношей, Имани положила его палочку рядом с раскрытой книжкой, а сама пригубила из чашки изрядно остывший уже чай. Она специально тянула время, давая слизеринцу время, чтобы проникнуться всем тем, что он совершил, чтобы тот смог вынести определённый урок из сложившейся ситуации. Она, естественно, не рассчитывала на то, что он вдруг перестанет совать свой длинный, любопытный нос в чужие приоткрытые двери, но, по крайней мере, научится не хвататься за выглядящие чрезвычайно подозрительно вещички.
- Палочку ты получишь у своего декана, - не терпящим возражений голосом отрезала Имани, не удостоив нервничающего мальчишку прямым взглядом. Питон же, надо отметить, последовал за своей хозяйкой, так же, как и она, оставив бедного Тео в покое – змея, казалось бы, полностью переключилась на ноги Имани. Он обернулся кольцами вокруг них, будто бы верный пёс. Что, к слову, в обычное, нормальное поведение чешуйчатых совсем не вписывалось. Впрочем, там питон не задержался – хозяйка отпихнула назойливого питомца в сторону кровати и он снова скрылся под нею.
– Ты говори, говори, - взмахнув кистью правой руки – браслеты мелодично звякнули – она одарила своего гостя ещё одним мимолётным взглядом. – Мне действительно интересно, откуда ты такой взялся в моей комнате. И почему трогал даже на вид потенциально опасные вещи без моего на то разрешения. Мне, знаешь ли, совсем не хотелось бы отвечать за твою внезапную кончину, - говорила она сухим, почти скучающим тоном, будто бы подобные ситуации возникали не раз и не два, так, что она успела к ним привыкнуть. Подобное ощущение было ложным – просто для того, чтобы вывести её из равновесия, нужно что-то более… неординарное, чем глупое подростковое любопытство.
Мальчишка сильно напоминал ей простого, сильно взъерошенного цыплёнка, выброшенного из своего привычного ареала обитания. В какой-то степени это было даже мило, но, по мнению Имани, мелкие особенности чужого поведения никоим образом не должны влиять на воспитательный процесс. Естественно, оставлять его проклятым она совершенно не собиралась – пытки, применяемые к несовершеннолетним, к несчастью, были вне закона. Даже в магической Англии, что уж говорить о мире магглов. И всё же, ей бы хотелось, чтобы произошедшее послужило для него уроком, именно поэтому она и медлила. Впрочем, перестраховаться не мешало, поэтому Имани достала из ящика своего стола небольшой пузырёк с зельем, которое должно было развеять наложенное на мальчишку проклятие и очистить его кожу.
- И ещё мне, пожалуй, хотелось бы услышать хотя бы одну причину, по которой мне не следует отвести тебя к декану прямо в таком виде, - медленно выдохнув, нарочито устало, она продолжила: - А проклятием пусть занимаются специалисты из Хогвартса. Сомневаюсь, правда, что у них получится снять его… по крайней мере, не на этой неделе.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-06 21:22:13)

Имани ясно видела, что мальчишке до сих пор не по себе, хотя, после того, как её питомец скрылся под кроватью, он заметно расслабился. Разница в опыте у них была просто гигантская – Имани подумалось, что если бы её ребёнок не умер, так и не появившись на свет, он был бы, скорее всего, несколько старше вытянувшегося в струнку парнишки, замершего перед ней, словно бы опасающегося, будто она может его ударить. Возможно, кого-то менее опытного он и смог бы одурачить своей показной бодростью, но Имани видела его насквозь – она была уверена, что у этого слизеринца разве что поджилки от страха не трясутся. Чтож, для подростка, не ознакомившегося толком с реалиями как волшебного, так и маггловского мира, он держался довольно-таки неплохо, из чего Имани сделала вывод, что проклятые вещи он видит не впервые. Для Африки подобное, вероятно, было бы нормой, но здесь, в Англии, разве не запрещены такие штучки? Или, по крайней мере, их должны были как-то контролировать, ограждать от таких вот маленьких, наивных студентов, не знающих простейших методов защиты от проклятий. Впрочем, раз уж он «исключительно по вине любопытства» решил заглянуть к ней в комнату, не испугавшись обстановки, то, подобным же образом, вполне мог набрести на какой-нибудь магазинчик с… весьма специфической продукцией.
Медленно выдохнув – на этот раз искренне и не так уж устало, Имани плавно поднялась с места и подошла к плотно прикрытому и замотанному в полотенце чайнику. Достав ещё одну чашку, она поставила оную рядом со своей и наполнила её чаем – по комнате пополз приятный аромат каких-то трав. Как оказалось, в чайнике напиток оставался достаточно тёплым, можно сказать – горячим, словно бы только что заваренным, в отличие от того, что в данный момент было в её чашке. Откупорив пузырёк с зельем, Имани вылила содержимое во вторую чашку. Обычно подобные вещи требовали некоторой доработки – она не желала зла тем, кто к ней обращался с просьбами снять то или иное проклятие, поэтому специально добавляла в волшебные смеси некоторые безвредные и не влияющие на эффект вкусовые ароматизаторы. Потому что такие зелья отчего-то почти что всегда оказывались чрезвычайно противными. В этот раз, ей хотелось бы посмотреть, как наглый мальчишка будет давиться, но пить. И чаю она специально налила побольше – вкус от этого становился не менее отвратительным, а вот его количество увеличивалось.
Взяв чашку в руки, Имани медленно приблизилась к своему гостю – она так и не спросила его имя, и это, если быть честной, её не слишком-то интересовало. У неё вообще всегда была плохая память на имена, которые она не использовала на постоянной основе. Взяв его руку за запястье – пальцы Имани сжались почти до боли – она вложила в неё эту самую ёмкость без какого-либо намёка на ручку, и буквально прошипела, впившись в него рассерженным взглядом:
- Пей и проваливай, - коротко и ёмко. Её слова звучали достаточно резко и неприязненно – Имани не любила слишком самонадеянных людей, думающих, будто могут настолько легко её одурачить. Впрочем, этому мальчишке она итак сделала немаленькую скидку на возраст. – Палочку, как я уже сказала, заберёшь у своего декана. Сильно надеюсь, что более не увижу тебя поблизости от своей комнаты.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-07 03:24:27)

Настроение её незваного гостя менялось, словно тот же ветер в шторм. То он был напуганным и затравленным, вжимался в стенку и вообще всячески пытался сделаться невидимым для окружающих. После он вдруг возомнил себя достаточно наглым и обаятельным, чтобы попытаться выйти из сложившейся ситуации сухим, не промочив и подошвы своих дорогущих ботинок – аристократ, по всей видимости. А теперь он внезапно начал вести себя так, будто она с первого раза должна была его вылечить – развеять проклятие, на которое он сам же и нарвался – и отпустить восвояси, послушно вернув волшебную палочку. Имани чувствовала, что мальчишка всё ещё испытывает страх и огромное неудобство, однако его постная, невыразительная рожа совершенно лишала её всякого удовольствия лицезреть его по-детски яркие, настоящие эмоции. Казалось, будто бы он частично успокоился, отстранился от всей этой ситуации, хотя, конечно же, до идеала ему было ой как далеко. Это, впрочем, не мешало ему лишить Имани последней радости, коей для палачей были предсмертные крики их жертв, бьющихся в агонии.
«Высокомерный наглец, он слишком хорошо о себе думает», - с лёгким, немного меланхоличным раздражением подумалось ей, когда она вновь встретилась с Теодором взглядом. В глубине её чёрных глаз плясали коварные искорки, не предвещающие ему ничего хорошего. Тем не менее, несмотря на это, она всё же ослабила хватку на его запястье, заметив, что её острый ноготь неприятно впивается ему в кожу. Хотелось одновременно задержать его чуть подольше, всласть поиздевавшись над бедным пареньком, и вместе с тем – избавиться от его раздражающего присутствия как можно скорее, пока дорогой, мягкий ковёр окончательно не пропитался противной слизью, выделяемой его порами. Пока что Имани склонялась ко второму варианту. Во-первых, она не была такой уж злой ведьмой – по крайней мере, в отношении к детям, кого бы те ей не напоминали. Она сдерживала свои первые, не самые хорошие порывы, забавляясь исключительно безобидными способами. Пока что ей хватало исключительно намерения напугать. Во-вторых, у Имани совершенно не было никакого желания конфликтовать с преподавателями Хогвартса, которым могло бы не понравиться это её отношение к их ученикам. Шаманке, в принципе, было всё равно, кто и что о ней думает, пока это никаким образом не касалось детей, за которых она отвечала. Но кто мог гарантировать, что во всей школе не найдётся хотя бы одного преподавателя, с достаточно облегчёнными моральными принципами, который решит поквитаться с ней через её подопечных.
- Пей, глупый мальчишка, - твёрдо произнесла она, всё ещё удерживая в его руке горячую чашку, и не прерывая зрительного контакта со своим гостем. Казалось, будто бы она и вовсе не моргала, а жар, исходящий от обжигающего напитка, не доставляет ей ровным счётом никаких неудобств. – Я не намерена перед тобой отчитываться. Либо пей, либо уходи так. Уверена, твой декан будет счастлив узнать, где ты это проклятие подцепил.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-09 01:23:47)

Было забавно наблюдать за мысленным процессом замершего напротив неё мальчишки – всё, о чём тот думал, мгновенно отражалось на его лице. Возможно, не так ярко, как у других его сверстников, но достаточно отчётливо, чтобы позволить Имани читать его, словно раскрытую книгу. Это… давало ему несколько очков симпатии, если можно было так выразиться. Сложившаяся ситуация, конечно же, не доставляла ей удовольствия, но Имани не любила упускать возможность посмеяться над кем-нибудь… таким. Дело было даже не в том, что мальчик был для неё чужаком – хотя это тоже накладывало свой отпечаток на её отношение. Впрочем, нельзя было сказать, что у него совсем не было шансов уйти из её комнаты целым, невредимым и с палочкой. Другое дело, что шансы эти были ничтожно малы, и даже сама Имани не взялась бы утверждать, что это вообще возможно.
- Глупый мальчишка, - повторила она, чисто для верности, уже без отчётливо звучащей в голосе злости, более спокойно и уверенно. Он смотрел ей в глаза, как загипнотизированный. Словно кролик на удава, что, в общем-то, говорило само за себя. По правде говоря, не то, чтобы ей это не нравилось, но с наглостью шансов у него было как-то больше. Имани не любила, когда с ней спорили, но, ещё больше этого, ей не нравились люди, не способные в стрессовых ситуациях оказать более-менее серьёзный отпор. Если судить по тому, как их с этим блондинистрым слизеринцем разговор начинался, ожидала она, прямо скажем, чего-то более… хитроумного. Или, на крайний случай, попытку выкрутиться при помощи его обаяния – оно у того присутствовало с избытком, насколько она, старая бездетная дева, могла судить.
Стоять с поднятыми на уровень его лица руками Имани надоело довольно-таки быстро. С трудом поборов возникшее желание просто силой залить содержимое чашки мальчишке в глотку, она дождалась, пока тот отфырчится, и вместе с чашкой отошла к своему столу. Поставив ту на свободный край, она жестом указала Теодору на свободный, стоящий рядом стул, а сама вернулась на своё место – напротив него.
- Пей, это в твоих же интересах, - тоном «я-повторяю-только-один-раз-и-тебе-лучше-слушать-внимательно», свойственным каждому преподавателю, имеющему за плечами хотя бы пять лет активного опыта, произнесла она. Спорить с ней было, очевидно, не то, чтобы сложно… попросту невозможно. Слова, быть может, и были обычными, зато интонации её голоса не допускали и малейшего возражения со стороны собеседника. – Если ты думаешь, что мне есть какое-то дело до твоего благополучия, то ты сильно заблуждаешься. Это, - она выразительно кивнула на чашку с отвратительным отваром – прямо-таки название, хоть сейчас в заголовки газет. – Залог хороших отношений с Хогвартсом. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из вашего преподавательского состава после всего отыгрался на моих учениках, - безразличным тоном произнесла она, всё ещё глядя прямо в глаза своему собеседнику. За прошедшее время Имани вообще редко смотрела куда-то ещё, а если такое происходило – быстро возвращала зрительный контакт. – Ну и, раз уж ты сюда пробрался, но замок всё-таки не взламывал, я, как честная Баба Яга, дам тебе шанс уйти, не потеряв ни себя, ни коня, ни уздечки, - вяло и без особого энтузиазма в голосе проворчала Имани, постукивая длинными ногтями по столешнице. – Итак. Ты же аристократ? Продемонстрируй мне свой талант к убеждению. Или, по крайней мере, к торговле. Что ты можешь мне предложить за свою палочку?

- Хо, и тебе стало легче, когда ты это произнёс? – Едко отозвалась она, щуря глаза. Мальчишка всё ещё боялся и нервничал, несмотря ни на что. Имани, по правде говоря, не до конца понимала, чего именно тот боится. Как ей казалось – совсем не проклятия. Даже получив противоядие, он не поспешил его выпить, как поступил бы кто-то другой на его месте, несмотря на его противный вкус. Она окинула его взглядом, в котором сквозили чувства, весьма далёкие от того, кто собирается сказать «всегда пожалуйста». Имани не скрывала, что ситуация ей… неприятна. Она и впрямь была спокойна, как удав – мальчик был слишком мал, чтобы воспринимать его хоть сколько-нибудь серьёзно, и, в добавок ко всему, не отличался… блестящими умственными способностями, насколько она могла понять, пообщавшись с ним… минут пятнадцать? Имани не знала точно, сколько именно прошло времени.
- Мне нет дела до твоей фамилии, - её голос вновь стал сухим и незаинтересованным. – Если ты надеялся на то, что я могу быть знакома с историей твоего рода – безусловно, долгой и достойной восхищения, - Имани даже не пыталась скрыть сарказма, прозвучавшего в последней её фразе. – То, увы, тебя ждёт разочарование. Чистота крови, древний род, связи твоего папочки – в данный момент, в данной комнате ничего из перечисленного на ситуацию влияния не имеет. Помогло ли тебе всё это, когда ты по глупости подцепил проклятие в комнате, в которой находиться не должен был?
На губах Имани появилась едва заметная жалостливая улыбка. Она, естественно, вполне могла понять бедного мальчика – когда-то в прошлом она также полагалась на свою семью и их влияние, которое, впрочем, явно сильно отличалось от того, что подразумевают под этим понятием здесь, в Англии. Это сейчас, будучи состоявшейся женщиной и волшебницей, пускай и не с самой лучшей судьбой, Имани могла продемонстрировать вес своего мнения, слова, своих знаний. У неё был опыт, была сила и уверенность в себе – этого она ожидала и от своих воспитанников. Было, наверное, довольно-таки жестоко лишать сидящего напротив мальчишку всех его привилегий, однако Имани хотелось посмотреть на то, как напыщенный аристократ, которому с самого детства внушалась мысль о важности чистоты его крови, отреагирует на «смену позиций». Пожалуй, большая часть магглорождённых чувствовала себя ещё хуже, выступая против аристократического общества магической Британии.
- Вещь? Какую вещь ты можешь для меня достать? – В голосе Имани чувствовалась ирония. Она демонстративно обвела взглядом комнату, после чего взглянула прямо ему в глаза – пристально, не мигая, не отводя глаз довольно-таки долгое мгновение. – Ты вряд ли отличишь стоящий амулет от тех, которые продают разнообразные шарлатаны, утверждающие, что обучались в Африке у какого-то древнего шамана. Ты о себе-то позаботиться не можешь, не прибегнув к своему статусу ребёнка из влиятельной семьи, - Имани усмехнулась сардонически, начав негромко постукивать своими идеально ровными, выкрашенными в алый цвет ногтями по столешнице. – Впрочем, насчёт информации ты, возможно, прав. Я здесь чужая, так же, как и ты чужой для меня. Но если я чего-то не знаю, разве я смогу задать правильный вопрос? Расскажи обо всём, что, по твоему мнению, от меня могут попытаться скрыть. Смелее, мальчик, ты сам это предложил.

Отредактировано Imany Meyiwa (2014-03-16 08:14:01)

Имани насмешливо фыркнула и глянула на своего маленького гостя с откровенным снисхождением во взгляде. Хотелось снова подняться на ноги, подойти и влить, наконец, всё потраченное на него зелье прямо в глотку Нотту-младшему, но она сдержалась. Несмотря ни на что, перед ней он был слишком незначителен и слаб, что, скорее всего, прекрасно осознавал, так что демонстрировать лишний раз своё превосходство - было бы простой растратой собственных сил. Имани откинулась на спинку своего кресла, наблюдая за мальчишкой из-под опущенных ресниц – она всё ещё не закончила свою игру, однако… всё пошло не совсем так, как она предполагала. Кое-что в словах Теодора заставило её внутренне дрогнуть и похолодеть – уж чего-чего, а допуска Пожирателя Смерти до обучения её ребят, она не простила бы никому. Даже небезызвестной МакГонагалл.
Впрочем, на её лице вспыхнувший внутри интерес никоим образом не отразился. Имани была всё так же расслаблена, она всё ещё чувствовала себя хозяйкой положения, и совсем не собиралась отдавать инициативу сопляку, наверняка ляпнувшему первое, что пришло ему в голову. Паника, страх, унижение – он, наверняка, испытывал всё это в данный момент, так что у неё не было никаких причин верить словам студента, ко всему прочему, ещё и отдающим отчаянием. Именно до такого состояния она намеревалась его довести, так что… была вполне готова к его попытке «выбраться из змеиной ямы на втором дыхании». Хватается за соломинку, даже жалко как-то.
- Ну, допустим, - медленно, опасно мягко проговорила она, щуря свои тёмные глаза, всем своим видом напоминая треклятую змею, готовую к броску. И весь вопрос был в том – примет ли он относительно безболезненную смерть от её яда, или сначала она сломает все его кости? – Допустим, твоя семья и впрямь обладает каким-то влиянием, - в голосе Имани сквозила откровенная насмешка. – Допустим, ты и впрямь в своей коротенькой жизни успел посмотреть на пару-тройку слабеньких европейских побрякушек, продаваемых в переулках, где, таких как ты, маленьких, розовеньких младеньчиков с белым, нежным пушком потрошат ведьмы на ингредиенты для своих страшных, тёмных ритуалов…
Она выдохнула, сделав многозначительную паузу, глядя вначале ему прямо в глаза, а после – демонстративно обводя откровенно оценивающим взглядом по открытой ей части его тела. Имани положила подбородок на раскрытую свою ладонь и продолжила, тем же издевающимся тоном, что и раньше:
- На мой беспристрастный взгляд, эти твои «возможности» не сделали тебя ни умнее, ни осторожнее. Так что, видится мне, они всё же не пригодятся.
На губах у африканской шаманки вновь появилась улыбка – ехидная такая, плотоядная. Несмотря на то, какие сложные для ребёнка слова Теодор говорил, она была абсолютно уверена в том, что реальный их смысл он до сих пор не постиг. И помогать ему в этом она совершенно не собиралась.
- Политику оставь своему папеньке, - выдохнула Имани, крайне пренебрежительно отмахнувшись от этого его «предложения». – А вот сказку про Пожирателя Смерти я, пожалуй, послушаю. Рассказывай.

В ответ на реплику о поспешности её суждений, Имани только ухмыльнулась – немного злобно, надо отметить, потому что глупость и упрямство её молодого гостя уже начинали потихоньку раздражать. Бесспорно, она обладала настолько большим багажом опыта, что маленький Нотт и представить себе не мог, насколько прозрачными становились все его мотивы, эмоции, мысли. Нет, телепатом она не была, однако с лёгкостью могла понять причины и цели тех, кто что-либо ей говорит или просто  совершает. Даже если кто-то в этой школе и обладал иммунитетом от подобного рода проницательности, то явно не ученики – слишком уж маленькими и, зачастую, избалованными они были. «Глупый цыплёнок», - подумалось ей. Действительно, мальчишка оставался для неё открытой книгой, со всей его непоседливостью и излишней многословностью. Она отчётливо видела, что сидит он, будто бы на иголках, вертится, словно уж на раскалённой сковороде. И при всём этом, всё ещё пытается строить из себя командира.
Впрочем, следующие его слова заставили ухмылку исчезнуть с лица Имани. Она взяла в руки перо и принялась записывать что-то на клочке пергамента, лежавшего до этого преспокойно где-то под её локтём. На немного жестковатой бумаге – одна за другой – появлялись произносимые мальчишкой фамилии, за исключением, конечно, покойного Снейпа – насколько она могла знать, у талантливого зельевара детей не было. Поставив в конце аккуратной колонки точку – маленькую такую, резко выделяющуюся на фоне всего остального – она вновь посмотрела на своего собеседника. Если Теодор ожидал, что его исповедь как-либо впечатлит суровую шаманку, сдвинув отметку её отношения чуточку выше, то он сильно ошибся. Взгляд Имани ощутимо похолодел – если раньше она просто играла со своим гостем, то теперь, после того, что узнала, смотрела скорее не на него, а на его предков – высокомерно, с изрядной долей презрения в глазах. Обычно она не показывала подобные свои эмоции детям – это было слишком сложно для них, слишком непонятно, а потому – пугающе. Бессмысленно демонстрировать что-то подобное, если единственной реакцией станет не понимание, а простой, отчасти иррациональный страх.
В данной ситуации, она изменила своим принципам только потому, что крайне, крайне негативно относилась к так называемому Тёмному Лорду, ввергшему всю магическую Англию в беспощадную войну, в которой, как она могла знать, погиб не один ребёнок. Вся эта история, конечно, началась задолго до её рождения. Она мало чем отличалась от тех детей, которые защищали свою собственную школу, наравне с преподавателями и аврорами. Имани это понимала, однако, ничто не могло изменить её мнения о детоубийцах и их приспешниках, именно поэтому она и смотрела в глаза Теодору так, словно на его месте был дед. Слишком по-взрослому. Слишком холодно и презирающее.
- Чтож, - сморгнув, она вернула своему лицу привычное бесстрастное выражение. Голос Имани был всё так же сух на эмоции. – Эта информация вряд ли мне пригодится. Но, так и быть, я верну тебе палочку, - подхватив оную со стола, она с лёгкостью бросила её прямо Нотту в руки. – Допивай своё зелье, и можешь проваливать.