1. Имя:
Алекс Рихард Кроу | Alex Richard Crow
2. Возраст:
31 год, 04 января 1992 года
3. Чистота крови:
Маглорожденный
4. Внешность:
Прототип внешности: Eric Bana
Рост: 1,8 м (180 см)
Вес: 70 кг ~ 154 фунта
Цвет глаз: Серые
Цвет волос: Темно-каштановый
Особенности:
В основном предпочитает магловский стиль одежды.
5. Характер:
Характер Алекса - толстый канат переплетенных между собой различных черт. Одна из ведущих нитей - это целеустремленность. Кроу практически всегда знает чего именно хочет и старается добиться этого всеми силами. На втором месте - свободолюбие. Алексу не просто так нравится ветер, он также жаждет гулять, где ему вздумается, ласкать тех, кого он любит, и всегда находиться рядом, при возможности разрушая стойкость обидчиков одним своим присутствуем.
В душе мужчины до сих пор живет тот маленький мальчик, который замирал над работами отца, который всем своим маленьким сердечком чувствовал нежную любовь своих родителей, потому и не удивительно, что Алекс до сих пор верит в неё.
Кроу не любит ложь и всегда старается говорить правду, какой бы она ни была. Он всегда выполняет свои обещания, наверное, потому и дает их редко, но если уж дал - мир содрогнется, но свое слово Алекс выполнит.
Инструктор по трансгрессии ценит преданность, как делу, так и другому человеку. Он считается с чужим мнением и всегда готов выслушать ту или иную идею и, если не согласен, мягко высказаться.
Алекс способен на безумные поступки и на так называемый “зов сердца”, когда рационализм покидает разум, и ты действуешь на одних инстинктах.
Сам мистер Кроу придерживается традиционной ориентации, то есть своей второй половинкой он видит только женщину, но, увы, так и не встретил её.
Инструктор дико боится полетов. И метел. Любых. До зубного скрежета. Уж слишком сильно они попортили ему жизнь в Шармбатоне. Также Алекс боится потерь, потому и довольно сложно открывается другим людям. Нет, он не недоверчивый, просто смерть родителей закрепила в нем страх потерять любимых. Тяжело переносит разговоры о своей семье.
Алекс всегда сосредоточенно и вдумчиво разбирает любую проблему (все-таки его занятие накладывает свой отпечаток), но все же часто поддается мальчишеским порывам.
По сути своей Кроу не любитель внимания, ему достаточно находиться только в узком кругу самых близких, в котором он чувствует себя комфортно, но при необходимости Алекс выйдет в свет и, глядя на него, никто не скажет, что он не любитель шумных вечеринок.
Наверное, если бы кто-то спросил, как Алекс относится к миру магии, то тот бы лишь пожал плечами. Он нейтрален.
Кроу преданный человек, и за своих друзей всегда будет стоять горой.
6. Способности:
Магические:
Обычный волшебник
Уровень владения знаниями и умениями на данный момент
Астрономия В
Заклинания П
Защита от тёмных сил В
Зельеварение У
История магии У
Травология У
Трансфигурация П
Полёты на мётлах Т
Древние руны В
Магловедение П
Нумерология В
Прорицание У
Уход за магическими существами. В
Трансгрессия. П
Немагические:
Знание языков:
Французский - П
Английский - П
7. Биография:
Родственники:
Мать: Эмма Александра фон Гайнер (мертва)
Отец: Мишель Жером Кроу-Бенуа (мертв)
Страсбург интересный город. Таинственный в закатном свете и шумный в рабочее время. Страсбург - это место, где в один страстный клубок переплетаются две культуры, две нации. В этом городе нет условностей между Германией и Францией, там народ живет по своим нормам и законам. И именно тут жизненные пути молодых Мишеля Кроу-Бенуа и Эммы Гайнер пересеклись. Начинающий художник и уже известный критик. И хоть они были из разных слоев общества - Эмма из старой аристократии, а Мишель - обычный среднестатистический житель города, это не помешало зародиться прекрасному чувству между ними. В итоге совсем скоро (25 декабря 1989 года) местное управление засвидетельствовало создание новой семьи. А уже через три года счастливая Эмма родила сына, назвав его в честь своего дедушки - Алексом. Молодожены были неимоверно счастливы иметь сына, и даже страшный вердикт, вынесенный врачами Эмме о невозможности родить ещё, не разрушили ту тихую, но особенную гармонию, царящую в их семье, благо теперь она насчитывал троих человек.
Алекс рос непоседливым ребенком, постоянно сбегающим из дома и попадающим в самые разные передряги. То он попадется на яблоне соседей, то разобьет витрину в магазине, а то и вовсе ввяжется в драку. Наверное, именно поэтому ещё в раннем детстве он так полюбил свободу и ветер. И все же, стоило ему пробраться в мастерскую отца, как маленький Алекс замирал от восторга. Каждый раз, когда он смотрел, как Мишель рисует, ему будто открывался новый маленький мир, в котором картины оживали. Особенно он любил, когда отец рисовал маму. По памяти или когда она позировала - не важно, главное, что он видел, как ласково касается холста кисть, мазок за мазком создавая картину. “Она прекрасна” - думал про себя мальчик в такие мгновения и маленькие, счастливые слезы сами по себе лились из его глаз.
Время шло, сезон сменялся сезоном, Алекс рос, а его родители стали замечать редкие явления, никак не подходящие под определение нормальности. Особенно, после знакомства мальчика с другом отца - Жаном Эжен Робер-Уденом, театральным иллюзионистом, с удовольствием показывавшего маленькому Алексу различные фокусы, которые тот с удовольствием наблюдал и повторял. Именно тогда и начали происходить странности - то монетка на столе сдвинется явно не из-за подергивания за леску, то в маленькой ладошке загорится самая настоящая красная искра, подмигнет и снова исчезнет. И таких маленьких необычностей было множество, но если мальчик воспринимал их как само собой разумеющиеся, ибо он был убежден, что показывает иллюзии, то родители становились обеспокоенными с каждым разом все сильнее и сильнее.
Пожалуй самыми шокирующими для Эммы и Мишеля стали два случая, когда Алексу было восемь лет.
Первый произошел летом, в Страсбургском парке развлечений. Всласть накатавшись на аттракционах, отец с сыном решили немного передохнуть и полакомиться любимым мороженым со вкусом грейпфрута. И если Мишель ел не спеша, стараясь растянуть удовольствие, то Алекс уплел холодную сладость в считанные минуты. И стоило обжигающе холодному ощущению на языке поостыть, как мальчик с красноречивым взглядом уставился на почти нетронутое мороженное отца. Затем его взгляд упал на пустой вафельный рожок, сиротливо торчавший в мальчишеской руке. Ему ужасно захотелось еще мороженого, и не просто другого, а именно отцовского. Настолько сильно, что стоило ему четко сформулировать свое желание, как увесистый шарик светло-оранжевого цвета плавно приподнялся над стаканчиком в руке мужчины и также не спеша перепорхнул в опустевший рожок сорванца. Мальчик с удивлением поднял взгляд на отца, но увидев на его лице обескураженное выражение, лишь звонко засмеялся, прерывая смех лишь на новый укус мороженного. Мишель, дико растерянный, не знающий что делать, лишь удивленно хлопал глазами, да оглядывался по сторонам. Спустя пару ударов сердца, мужчина успокоился и решил не поднимать шум, а уже дома, в спокойной обстановке обсудить выкрутасы сына с женой и, в особенности, с Жаном, который явно научил мальчишку лишнему.
Второй случай произошел весной. В этот вечер Эмма крутилась на кухне. Сегодня к ним должны были прийти гости, потенциальные инвесторы будущей выставки Мишеля, потому женщина старалась все сделать идеально. Но, как обычно, времени катастрофически не хватало, и потому Эмме приходилось вертеться на кухне уже в вечернем платье - гости должны были прийти с минуты на минуту. Алекс тоже был на кухне, сидя на табурете и придумывая, как своровать кусочек вкуснейшего яблочного пирога, пару минут назад вытащенного мамой из духовки. Мальчик был настолько увлечен своими мыслями, что громкое ойканье заставило Алекса подпрыгнуть от неожиданности и свалиться с табурета. Быстро поднявшись, Кроу ринулся к матери, которая с горечью смотрела на большое пятно, расплывавшееся на подоле платья - Эмма неосторожно дернула лопаточкой во время помешивания соуса и тот капнул на неё, одновременно обжигая и оставляя безобразный след на ткани. Эта круглая, гадкая клякса так живо напомнила Алексу фокус с чернилами (который был всего лишь фокусом, а чернила - ненастоящими), показанный ему Жаном всего пару дней назад, что мальчик тут же накрыл пятно ладошкой и тихо прошептал: “propreté”, а стоило ему убрать руки, как от пятна и след простыл. Кроу, счастливый и сияющий посмотрел на маму, словно говоря - “Видишь, все хорошо!”. Эмма, шокированная, но помнящая рассказ мужа про мороженное, лишь погладила мальчика по голове, поблагодарила и оставила зарубку в памяти наконец разобраться со всеми этими странностями.
Но… Вот всегда существует это “но”. Для кого-то, это лишь частица, маленькая и не заметная, а для кого-то - переворачивающая весь мир с ног на голову. Именно такое “но” настигло и семью Кроу.
Второго января две тысячи второго года небо было темное, тяжелое, как и положено зимой. Снег, шедший всю ночь, укутал махровым одеялом крыши домов и серый асфальт дорог, обрядил деревья в белые шубы, грозился снова начать плясать в воздухе свой таинственный танец миллиардами маленьких замерших звездочек. Казалось бы, обычный день самой нормальной зимы, но, именно в такие дни случается беда и, увы, она приходит не одна. В этот день у Алекса был десятый день рождения, и родители пообещали сводить его к огромному катку, который каждый год заливают в центре города. С самого утра в семье Кроу звучал искренний счастливый смех мальчика, постоянно повторяющего “Ну, пап! Поехали! Сейчас!” и легкое ворчание Мишеля, причитающего, что ещё необходимо прогреть машину, да и вообще, почему всегда он? Но в итоге вся молодая семья уселась в автомобиль и тронулась по заснеженной дороге в центр города. Наверное, будь кто-то из фон Кроу пророком, он бы сразу почувствовал назревающую беду, но, увы, таких среди них не было. Стоило машине Мишеля выехать из-за угла дома, как в неё с бешеной скоростью врезался потерявший управление грузовик. Удар был такой силы и под таким углом, что легковушку тут же закрутило, поднимая в воздух, а потом сила притяжения доделала дело, вдавливая уже просто кусок метала в землю. Весь капот – всмятку. Родители Алекса, сидящие впереди, умерли мгновенно, практически раздавленные передом машины, а вот мальчик... Мальчика в момент удара откинуло на дверь машины, от которой он неожиданно отскочил, спружинив, точно резиновый мяч, и вылетел головой вперед через окно двери напротив. Последним, что зацепило ускользающее сознание выжившего, была покореженная груда металла и громкий хлопок где-то рядом.
В себя Алекс пришел уже в больничной палате. Рядом с ним на табурете сидел Жан Робер-Уден. Мальчик пытался понять, почему именно он оказался здесь.
- Слушай сюда, парень, - прокатился по палате приглушенный, вместо привычного звонкого, голос, - не умею я рассусоливать... Тут он, будто на секунду смутился, запнувшись, но все же твердо закончил фразу, - Прости, мелкий, но твоих родителей больше нет. Эту банку консервную так смяло, что если бы ты не выпрыгнул, или как это у тебя вышло, то и от тебя только мешочек с косточками остался бы….
Жан был бледен, взгляд его был устремлен на больничную стену, покрасневшие глаза, под которыми залегли глубокие тени, не выражали, казалось, абсолютно ничего.
- Но... как… - прошептал Алекс заплетающимся языком. На него медленно начало надвигаться понимание случившегося, заставляя маленькое сердечко то бешено стучаться, то резко замедляться. Из глаз тут же брызнули слёзы, а зареветь в голос мешала лишь фраза папы: “Кроу не плачет. Он живет дальше, как бы ни было плохо”. “Мама”, - горько подумал Алекс, размазывая слезы и сопли по лицу больничным одеялом, - “Папа…”
- И ещё кое-что, Ал, - в охрипшем голосе иллюзиониста прорезались нотки сожаления, - теперь я буду жить с тобой. Или ты со мной... Это как сложится... Приду за тобой завтра. Мужчина с кряхтением встал со стула и, резко развернувшись, не прощаясь, ушел прочь из палаты. И только сейчас, в абсолютной тишине Алекс почувствовал, как его мир рушится на части. Он вспомнил, как однажды его отец рвал холсты со своими работами. Тогда Алексу тоже казалось, что мир рухнул, потерял свои краски. Так произошло и сейчас. Только намного больнее.
Следующий год мальчик прожил с дядей Жаном, как привык называть друга отца. Его назначили опекуном Алекса, за неимением родственников. Жили они в доме Кроу, который теперь принадлежал единственному наследнику фамилии. Но не было в нём родителей. Только он один. Одинокий.
А потом в начале июля, в один из солнечных знойных дней, Жан вернулся домой не один, а с некоей дамой средних лет, которая буквально час назад пришла к нему в театр. Опекуну Ала она уже рассказала об академии магии, которая называется Шармбатон, о том, что Алекс Рихард Кроу получил там место и много еще чего о волшебстве и том, кем является мальчик. Теперь она объясняла нюансы процесса обучения и покупки нужных для учебы вещей и книг. "Я всю жизнь звал себя магом, занимаясь иллюзиями,а оказалось..." - нервно посмеялся дядя Жан, глядя на удивленное выражения лица ребенка.
В сентябре началась школа. Шармбатон поразил Алекса своей красотой, элегантностью и легкостью. Казалось, будто сам воздух тут был другим. Не таким тяжелым, холодным и угрюмым, каким был в доме родителей после их смерти. Кроу влюбился в эту школу, для него она стала вторым домом, и пускай учился он средненько, блистая только в заклинаниях да в трансфигурации, зато ошеломительно проваливаясь на уроках полетов. Казалось, метла так и норовила его сбросить, потому он стал её опасаться и держаться в стороне. И все же его никогда не оставляло его случайно обнаруженное в учебнике по истории, который парень прочел сразу же после покупки в июле, слово “трансгрессия”, смысл которого он выяснил в первый же день в новой школе, и который захватил его разум и душу. Не удивительно, что стоило только преподавателям объявить о начале обучения юных магов преодолевать огромное расстояние, то Алекс тут же первым внес себя в список желающих. Трансгрессия для него стала теми крыльями, что пустили его душу в полет. И пускай ощущения, испытываемые во время “скачка” противные, но они дарили чувство абсолютной свободы, так знакомое ещё в счастливом беззаботном детстве.
Закончив Шармбатон, Алекс Кроу все свое время посвятил изучению трансгрессии, пытаясь нащупать плавные, лучшие способы перемещения. Именно поэтому он решил переехать в Англию, ведь, как он слышал, в их Министерстве Магии работает Уилки Двукрест - один из опытнейших преподавателей трансгрессии. С большим трудом Алексу удалось уговорить Уилки стать его учителем. Работник министерства очень долго ворчал по этому поводу, но, как сам позже признается, лучшего ученика у него никогда и не было.
Одним из обязательных пунктов их соглашения было обучение Алексом молодых волшебников в Хогвартсе, где для занятий на ограниченное время директор снимала антитрансгрессионное заклятие с Большого Зала, ибо сам Двукрест, как он выразился, стал слишком старым для этой шумихи. Так 2023-2024 учебный год стал для Алекса Кроу первым в качестве инструктора по трансгрессии для старших школьников.
8. Дополнительно:
Волшебная палочка: Красное дерево, 19 дюймов, чешуя саламандры, очень гибкая.
Метла: боится как огня, так что отсутствует
Животное: отсутствует
9. Цели персонажа:
Найти менее болезненный способ трансгрессии.
10. Связь с вами: icq, skype, vk.
654502267
11. Согласие с правилами:
Согласен.
Отредактировано Alex Crow (2015-02-17 19:22:23)
