"Мисс Зануда" удивленно повела вверх уголком губ, "мне-то за что спасибо". Кажется, она не сделала ничего, за что можно было бы благодарить, даже не решилась на ответный комплимент Доминику. А ведь зря, парень выглядел довольно неплохо, и за все это пусть короткое время, не сделал ничего опрометчивого или резкого, что могло вывести Эмму из себя, заставить ее говорить жестко. Напротив, за толщей скованности и нервов пробивалась сплетение тревоги и попытки доверять, иногда это чувство называли надеждой.
МакГонагалл была ледышкой, холодной и безэмоциональной, слишком строгой и временами жестокой. Уизли был прав, решив, что она не умела принимать комплименты, и не любила слишком пристальное внимание к себе. Эмма никогда не стремилась поддерживать какие-то отношения, более тесные, чем дружба, поэтому, когда нашелся дурак, готовый стерпеть ее нрав, его сердце было нещадно разбито любовью к образованию. Право, для нее куда важнее было хорошо учиться и познавать все новое, чем уделять внимание другим. А чувства... Они не для таких людей, решала мисс МакГонагалл, "они слишком переменчивы и обманчивы, чтобы принимать их во внимание и тем более, гробить свое будущее". Еще месяц назад ей казалось, что она снова влюбилась, но пристальный разбор своих ощущений и эмоций, под чутким руководством всезнающей женщины,  привел к простому умозаключению: это всего лишь интерес к сильному волшебнику, которого можно считать не только равным, но и лучшим. Уж тем более не повод тратить время на пустые мысли, лишаться здорового сна. Эмма никогда не искала взаимности, даже если действительно была влюблена, так спокойнее.
- Пойдем, - она лишь легко пожала плечами, прежде чем позволить Доминику взять себя за руку и увести в глубину зала. Она не возражала против такого жеста, и не видела в нем ничего странного, все-таки она сама согласилась пойти с ним на бал, пусть и по вполне расчетливой причине, а на таких мероприятиях, как правило, танцевали и развлекались вместе.
МакГонагалл покрепче вцепилась в ладонь рыжего, словно боясь потеряться. Она надеялась, что он не воспримет это как-то неверно, Эмма уже укорила себя за нечаянный щенячий взгляд. Уизли производил впечатление человека безответственного, несерьезного и ветреного, было вполне ожидаемо, если  бы Доминик сбежал "по своим делам" где-то в середине вечера, и, в общем-то, Эмма не возражала, поскольку сомневалась, что сможет долго веселиться в полном зале... Но ей жутко не хотелось остаться одной еще до начала праздника. К тому же ее сердце бешено стучало в огромной толпе. МакГонагалл не раздумывала над тем, как она собирается провести этот вечер, что вообще ожидает от бала, отдавшись на волю случайностям, ведь она была уверенна, что в соседстве с Домиником планы теряли смысл.
- В этом году? Не знаю... - она пожала плечами - наверное, все как обычно. Стой... Что это? Эльфы Санта Клауса?
Девушка округлила глаза и повернулась к парню, кому в голову пришла такая дикость? Конечно, не грязные тряпки и простыни, но едва ли это было хорошей идей, по крайней мере, в глазах Эммы, считавшей, что эльфов надо отпустить на свободу. Она вздохнула, но предпочла не высказывать свое мнение. Доминик, вероятно, не относился к таким навязчиво свободолюбивым людям - МакГонагалл не хотела портить вечер.
Она немного повертела головой по сторонам, в надежде встретиться взглядом с Молли, Уизли же то и дело здоровался с кем-то, "э-какой компанейский", но заметила только Кэт (нарядившуюся в короткое  фиолетовое полотно, отдаленно напоминающее платье) и рядом с ней кого-то похожего на Таранова! Она бы предпочла не наблюдать его рядом с Квинн по своим личным мотивам, но сейчас МакГонагалл могла разве поздороваться, что она и сделала, махнув подруге. В конце концов, парень был в маске, Эмма могла обознаться, а если и не так, то сомнения не успели отразиться на лице - рыжий не привык к длительному молчанию.
- Назови три вещи, которые тебе нравятся в Хогвартсе,  - Эмма удивленно повела бровью, она никогда не задумывалась над такими деталями.
- Зимнее озеро, хотя оно нравится мне и в другие времена года, - девушка выпалила первое, что пришло в голову, но тут же ее взгляд похолодел и голос стал ровным, в таких случаях она старалась скрыть свои эмоции, - обсуждать людей не лучшая черта характера. Если хочешь говорить, лучше про...  электрорецепцию.
Утконосы действительно заинтересовали МакГонагал. Она с первого раза не поняла, что  такое электрорецепция и как она  действует, а вот обсуждать других ей действительно не хотелось, как бы к кому она не относилась, так уж воспитана.
Эмма виновато опустила глаза в пол, не от скромности или смущения, ей совсем не хотелось портить вечер грубостями, как тогда, когда  она умудрилась поломать игру с Максимом и еще же выставить себя жертвой. Чтобы как-то реабилитироваться она попыталась продолжить разговор, но едва набрала воздуха в легкие, рассказать как ей нравятся школьные телескопы, как откуда ни возьмись в зале над головами поплыли букетики омелы, мерно рассекающие воздух в их направлении.
Не долго думая, Эмма схватила рыжего за запястье и оттащила на метр ближе к центру. Глупость целовать человека, который для тебя ничего не значит, но у нее не было гарантии, что Уизли думал так же. Напротив, зная его репутацию, можно предположить обратное. Хотя Эмма сомневалась в том, что Доминик настолько обезбашенный, чтобы целоваться с МакГонагалл на виду у другой МакГонагалл и всех присутствующих учителей, но все же она допускала такие мысли.
- Здесь все виднее, - девушка поспешила найти достойную причину своего поступка.
Как  все долго длилось... Про телескопы она решила не говорить, попробовать найти другую тему для беседы, раз Уизли считал, что это необходимо. Нет, Эмма не планировала весь вечер молчать, но такая словоохотливость была ей в новинку:
- У тебя есть кот?
Вопрос был немного неожиданный, и звучал странновато, но МакГонагалл только обзавелась пушистым любимцем и была не против узнать что-то новое о низзлах, раз уж Уизли любил говорить о животных.

Отредактировано Emma McGonagall (2015-02-08 23:24:35)

Что там творилось в голове у Рене, Кэтрин не могла знать наверняка, но некое шестое чувство подсказывало, что ему неловко находиться с ней и Тарановым в одной компании. С одной стороны, это немного настораживало и даже беспокоило девушку, а с другой, ей было абсолютно плевать. Двойственность характера часто настигала Кэтрин в самые важные, иногда неловкие ситуации, что сбивало ее с толку. Сейчас она могла бы в любой момент бросить Рене, оставить одного, ошарашенного возле столика с напитками, и пройтись по залу в гордом одиночестве, разглядывая в толпе своих знакомых, возможно, найти Эмму и провести остаток праздника с ней одной. На мгновение ей так дико этого захотелось, что она неосознанно дернулась в сторону, хотя что-то все-таки удержало девушку сделать первый шаг, и она осталась стоять на месте как ни в чем не бывало. Ну, в самом деле, Куинн, конечно, считала себя еще той стервой, но опускаться до такой низости не собиралась. Тем более, она просто не могла обидеть Крама, ведь в какой-то степени он ей нравился, не больше, чем Таранов, конечно – этот засранец умел быть милым и обольстительным даже тогда, когда этого не хотел – или Лашанс, мысли о которой постоянно забивали Кэтрин голову, мешая мозгу нормально функционировать.
Девушка хорошо помнила их первую встречу. В начале учебного года, когда студенты Хогвартса дружно и немного скептически встречали зарубежных гостей, слизеринка в первую очередь обратила внимание на болгар, так как была весьма наслышана о их суровом и мужественном характере, так сильно привлекающим привередливую в этом плане девушку. Кэтрин отчетливо помнила тот момент, когда небольшая группа студентов из Дурмстранга в тех же, что и всегда, кроваво-красных мантиях с накидкой из клочковатого меха, прошла мимо нее, одарив равнодушным, бесстрастным взглядом. Она помнила, как засмотрелась на одного из них, а через несколько дней узнала его имя. Это был Рене… Рене Крам. Кэтрин тогда еще долго пыталась вспомнить, где же слышала эту фамилию, пока один раз случайно не подслушала разговор троих четверокурсников, обсуждающих новеньких студентов, а если быть конкретным, то того самого парня – сына известнейшего квиддичиста! «И как я могла такое забыть?», хлопнула себя по лбу девушка, ретируясь с места преступления (подслушивать она не любила).
После того случая Кэтрин еще не раз бросала взгляд на Рене, изучая, анализируя в голове какие-то известные факты о нем и его знаменитом отце. В такие секунды он казался ей горой, неприступной крепостью, покорить которую было просто невозможно, что очень странно, ведь обычно подобные ассоциации возникают с девушками. Хотя для Кэтрин это было не столь важно, ведь, не смотря на то, что парень часто привлекал ее внимание, она не могла признаться в каких-то бОльших, чем заинтересованность, чувствах к этому человеку. Он просто был парнем, которым время от времени Кэтрин могла восхищаться. Правда, и это прошло, когда однажды вечером девушка получила от него приглашение на Рождественский бал. Все испытываемые ею чувства, которые то и дело направляли взгляд в его сторону, как рукой сняло! Осталось только удивление с легкой примесью раздражения. Ну, правда… как покорять чью-то крепость, когда ворота сами открываются перед твоим носом?! Никакого интереса, никакого чувства борьбы. Все скучно и однообразно: пришли вместе на бал, заставили несколько человек поохать, поахать и разошлись.
Ладно, хоть к ним подошел Таранов, как-то разрядил обстановку. «Может быть, еще не все потеряно?».
- Было, значит, да? А если он приревнует? Не знал, что вы встречаетесь. Но зачем,  мерлиновы ж грифоны, подкидывать человеку сомнения? Додумает ведь невесть что, - тут же завалил ее вопросами Александр, когда Рене отошел за соком. Правда, до Кэтрин дошел лишь один, и то не вопрос. «Ну, почему сразу встречаемся?! Что за дурацкая логика? Люди разве не могут просто стоять и держать друг друга за руку?», раздражённо подумала девушка. «Серьезно, Таранов, не ожидала от тебя такого. Тем более, я и Крам». Нет, Кэтрин, конечно, бывало и представляла подобную ситуацию, вот только она как-то не особо укладывалась в ее голове. Слизеринка любила, когда ее добиваются, обхаживают, доказывают свою любовь, берут временем, в конце концов, а то, что происходило сейчас между ней и Рене, если, вообще, происходило, не укладывалось ни под одно условие. От мыслей ее отвлек грубый и хрипловатый голос над ухом, а затем ярко-рыжая копна волос, промелькнувшая перед глазами. Кэтрин моргнула, чтобы вернуться в реальность и осознать услышанное. «Что он там сказал?», подумала она, ошарашенно пялясь в спину удаляющегося профессора, «Подумаешь, два парня…» Взглянув на Таранова, Кэтрин поняла, что и ему не пришлось по вкусу вмешательство Баллантайна. Хотя выглядел он сейчас как-то не раздраженно, а сосредоточенно… что ли. И взгляд его бегал по всему залу, будто парень кого-то или что-то искал. Кэтрин попыталась последовать его примеру, но ничего особенного так и не заметила. Заметила только то, как Рене вернулся и протянул девушке стакан с ее соком.
-Посмотрите! Вон! – Вдруг совершенно неожиданно вскричал Таранов и девушка ошалело развернулась в ту сторону, куда он указывал, в надежде лицезреть то, что привело парня в восторг, но… снова ничего не увидела. «Что происходит?», ревниво отдалось в ее голове.
Когда парень двинулся с места и направился к тому «самому месту», то вернулся обратно уже не с пустыми руками.
- Кстати, насчет мира полного опасностей. В Большом зале вряд ли что-то случиться. А вот в коридорах точно следует бдительно защищать даму, - обращался Таранов, видимо, снова к Рене. «Опять они об этом, да сколько можно? Кого тут из нас еще защищать придется…» - Вы это видели, кстати?
- Странные собачки, маленькие девочки в ночной сорочке и громадные бронтозябры в виде волка. Плавали и знаем, видели. Или под видели ты имел ввиду нечто иное? Кстати, я тебе тут молочка принес, полезно... – что сильней рассмешило Кэтрин: намек на галлюцинации или предложение «молочка», она не знала, но решила подавить усмешку в глотке апельсинного сока.

Отредактировано Catherine Quinn (2015-02-10 16:43:15)

Скорпиус показательно смотрел в сторону, противоположную той, где шушукались и хихикали какие-то девочки. Их поведение не смущало, а, наоборот, скорее импонировало Малфою — ему нравилось внимание, но он предпочитал быть в его центре, а не взаимодействовать с его источниками, поэтому не давал ни малейшего повода для попытки завести с ним разговор.
Хотя бал уже начался, Скорпиус не ощущал задержку Доминики, как опоздание. Она всегда была достаточно пунктуальна, и раз не пришла вовремя, значит, на то у неё нашлись какие-то причины. Тот факт, что сам Малфой мог бы счесть их недостаточно уважительными, был неважен, ведь он знал, что Доминика опаздывала не потому, что хотела заставить себя ждать.
Почувствовав её взгляд, Скорпиус обернулся, и лицо, на котором застыло выражение явной скуки ко всему происходящему, озарилось улыбкой. Юноша был рад видеть Доминику каждый день: с утра на завтраке до вечернего обхода, — но сегодня она выглядела особенно красивой и оказалась удивительно смелой. Скорпиус был приятно удивлён её порывистости. Они не виделись всего лишь несколько часов, но, кажется, успели соскучиться, и, похоже, им не хватало возможности побыть наедине.
— Это мои слова, — заметил юноша с игривым укором, но было ясно, что он рад её вниманию. Положив руку на талию Доминики, Скорпиус едва удержался от далеко не такого целомудренного поцелуя и прошептал ей на ухо:
— Мы подаём плохой пример, — он показал взглядом на стайку слегка ошалевших девушек, но глаза это при этом искрились лукавством. Меньше всего его волновало общественное мнение, к тому же пока они, несмотря на желания, правил как таковых не нарушали.
— Тебе очень идёт это платье, — всё также негромко заметил Скорпиус, — и я рад, что угадал с подарком, — он раскрыл левую руку и позволил находившейся в ней подвеске скатиться с ладони и повиснуть на серебристой цепочке. — Позволишь? — расстегнув застёжку, Скорпиус надел украшение на шею Доминики и аккуратно поправил его, больше не потому, что оно лежало как-то неровно, а из желания прикоснуться к ней. — До Рождества ещё несколько дней, но я подумал, что тебе бы хотелось показаться в нём на празднике.

Не нужно быть гением, чтобы догадаться, с кем Ивонн Лоис обычно ходила на Рождественский бал. Нельзя сказать, что они с Эриком всегда были центром внимания, но пара из них выходила весьма колоритная. Особенно когда эта пара за уши вытаскивала из кустов в парке какого-нибудь ушлого гриффиндорца, пытавшегося запустить фейерверк и спалить заодно половину школы. Или в очередной раз уберегала безалкогольный пунш от превращения его в Лонг-Айленд. Или... в общем, скучать на довольно скучном балу не приходилось. К тому же, помимо игры в жандармерию, брат с сестрой успевали даже и развлечься  разговорами с коллегами, и станцевать неизменный вальс, всегда срывающий лавину аплодисментов, что было достойной наградой за ночные репетиции в пустых классах и оттоптанные ноги. Получив свою минуту славы и вдоволь поиздевавшись над студентами, Лоисы обычно тихонечко исчезали, прихватив с собой с праздничного стола какой-нибудь самый вкусный десерт.
В этом году все должно было быть точно так же, но будет по-другому, и это невероятно пугало, хоть Ивонн и усиленно ругала себя за волнение. Но в конце концов, даже если мисс Раду любезно согласилась составить колдомедику компанию, то логично предположить, что ее надо как-то развлекать. Однако Лоис не имела ни малейшего понятия, что ей необходимо сделать, чтобы практикантка чар не заскучала в ее обществе. Вряд ли ей понравится следить за разбушевавшимися студентами, а уж про танец и говорить нечего. Мерлин, да даже не известно, любит ли она десерты! Вдруг Варвара из тех современных девушек, которые вечно худеют? Может, она потому и выглядит так хорошо...
К слову о внешнем виде, с этим у Ивонн тоже возникли проблемы. Нет, платье на бал у нее имелось еще с сентября, подаренное Эриком, и в нем ее устраивало все, кроме цвета. Но примерив наряд накануне и сменив с помощью бытовых чар по меньшей мере сотню оттенков, Лоис пришла к мнению, что в изначальном черном варианте он смотрится лучше всего. Нет, проблема была не в нем, а в том, что с утра двадцать второго декабря колдомедик обнаружила, что на ее шикарном, дорогом как последняя модель "Молнии" платье от одного из лучших модельеров магической Франции, поспал Цицерон. Быть сдержанной у Ивонн совсем не получилось, и от ее гневной вспышки платье вкупе с креслом и орущим котом решило выйти через окно. К счастью, никто не пострадал, а Цицерон отделался легким испугом, пытаясь выдать его за тяжелый стресс и выпросить валерьянки. Остаток дня Лоис приводила в порядок изрядно потрепанное платье и кабинет. Увлекшись этим делом, колдомедик совсем забыла про время, а когда наконец бросила взгляд на часы, поняла, что опаздывает. Впрочем, с прической, макияжем и украшениями (точнее, их отсутствием, помимо разве что единственного браслета и пары серьг) Ивонн уже давно определилась, и ничего сложного там не было, поэтому сборы заняли от силы минут десять. До места их с Айрой встречи она вообще долетела минут за пять - долетела почти буквально, прыгая по лестницам через ступеньку под мрачные мысли о том, что сейчас каблук подвернется, и к Варваре она придет на костылях. Так или иначе, все обошлось: видимо, каблуки решили отплатить за такое вандальское к ним отношение через пару часов свинцовой тяжестью в ногах.
Поначалу Лоис не заметила свою спутницу, вернее, она заметила какую-то излишне откровенно одетую студентку, и решила нарисовать первую мысленную звездочку за поверженного врага. Откашлявшись, Ивонн уже приготовилась обрушить на девушку гром и молнии ядовитого сарказма, как вдруг та обернулась, и доктор, поперхнувшись первым словом, издала невнятный звук вроде "Ке?", а затем нелепо застыла с приоткрытым ртом и поднятыми бровями. Наряд Варвары разил наповал почище Авады Кедавры.
- Здра... кха, добрый вечер, - кое-как поздоровалась наконец Лоис, прочистив горло и пытаясь взять себя в руки. Ну нарядилась девушка и нарядилась, подумаешь. Сейчас так модно. Колдомедик почувствовала себя ужасно старой и некрасивой, а ее стоимостью равное "Молнии" платье показалось дешевой тряпкой. - Прекрасно выглядите, - сделала Ивонн вполне искренний комплимент и улыбнулась, оставив при себе язвительное окончание вроде "Джеку Сандеру понравится". Это было ни к чему, хотя на самом деле колдомедик ломала голову над тем, для кого это Варвара могла так одеться, потому что причина "просто так" в отношении обычно строгой и сдержанной в стиле одежды практикантки чар выглядела нелепо. Ведь ей еще и пришлось мучиться, чтобы скрыть корсет - да, о нем Лоис не забыла, и от ее взгляда это не укрылось.
- Наверное, нам пора идти, все уже началось. Предлагаю поспешить, а то нам не достанется рождественского печенья, - Ивонн немного поколебалась, но руку предлагать не стала. Все же они идут не как пара - глупо даже предположить, что Варвара оценит такой жест внимания. - Спасибо, что согласились составить мне компанию, - нарушила молчание Лоис на пути к Большому залу. - Это довольно скучное мероприятие, если идти туда в одиночестве. Впрочем, не буду вас обманывать - и не в одиночестве тоже, - она смешно сморщила нос, как бы показывая свое отношение к тому, что будет происходить. 
Зал был освещен так ярко, что Ивонн поначалу сощурилась, давая глазам привыкнуть. В принципе, с прошлых лет ничего не менялось: разношерстные студенты, хоть на этот раз и не только из Хогвартса, преподаватели... и хищно парящая по углам омела. Лоис нервно сглотнула, украдкой покосившись на Айру, и почувствовала желание сбежать отсюда прямо сейчас. Внимание от омелы отвлекло красное, как флаг Китая, пятно, оказавшееся Рене Крамом, который, по всей видимости, украл костюм то ли из Исторического музея Дурмстранга, то ли из гардероба отца. Вообще пока на первый, весьма опытный и закаленный годами Рождественских балов взгляд, ничего интересного не происходило, разве что количество студенток в невероятно коротких платьях возросло в геометрической прогрессии.
- Вам что-нибудь принести? - было довольно шумно, поэтому Лоис пришлось наклониться к Варваре настолько близко, что она почувствовала аромат какого-то невероятно приятного и головокружительного парфюма. Ивонн подумала, что было бы неплохо выпить и хоть чуть-чуть расслабиться. Но не забывать следить за проклятой омелой, определенно не забывать.

Просто стоять на месте и сверлить взглядом коридор, из мягкой полутьмы которого то и дело выныривали желающие принять участие в Рождественском бале - кто парами, кто небольшими компаниями, кто в одиночку, было скучно. Деятельная натура требовала каких-нибудь действий, а потому вскоре Максим придумал для себя своеобразную игру - запомнить как можно большее количество вошедших в Большой зал людей и вспомнить о каждом из них хотя бы по парочке фактов. Он ведь здесь по заданию, в конце-то концов!
Как выразилась Лили во время той памятной встречи, он - русский разведчик, посланный по особо важному, а главное супер-секретному заданию на встречу с британским шпионом! И им предстояло обменяться информацией на балу, в гуще толпы, в самом разгаре вальса. Да так, чтобы никто вокруг не догадался!
Мальчик фыркнул и сдержанно рассмеялся - предложение рыжеволосой отдавало настоящим ребячеством. Казалось, им по восемь лет и мероприятие подобного плана, являющееся обязательным атрибутом взрослой жизни, было лишь очередным приключением и поводом для игры.
"Во время больших семейных праздников я, помнится, быстро уставал и не мог усидеть на месте" - вспомнил вдруг Воробей своё детство. Он частенько постепенно сползал под стол и некоторое время копошился там, то и дело выглядывая наружу и дёргая маму за юбку, выпрашивая яблоко или конфет. А затем и вовсе убегал в другую комнату, чтобы заняться каким-то своими, гораздо более интересными делами.
Что планирует Лили и планирует ли вообще, мальчику было неизвестно, но это было не особо неважно. У него было праздничное настроение, впереди было интересное мероприятие, а ставшие за последнее время уже привычными неприятности отступили.
Люди продолжали прибывать один за другим, мелькали знакомые лица и вот уже Максим с удивлением и радостью заметил входящих в зал Эмму и Доминика. Неделю назад он, сам того не подозревая, принимал непосредственное участие в розыгрыше против первой, который был хотя и сравнительно безобидным, но всё-таки имел некоторые последствия. После случившегося он вполне логично ожидал заслуженного нагоняя от МакГонагалл и неизбежной ссоры между молодыми людьми. Однако всё обернулось как нельзя лучше и двое молодых людей шли на бал вместе. Доминик что-то оживлённо рассказывал, а Эмма слушала его и даже кажется улыбалась его словам.
"Надо обязательно их разыскать потом и поболтать" - подумал Макс, провожая ребят взглядом. Следом за ними внутрь прошёл длинноволосый слизеринец в тёмной маске, с которым мальчик был знаком лишь по церемонии поступления в Хогвартс.
Некоторое время спустя в коридоре мелькнул алый всполох платья мисс Сафи, идущей в сопровождении профессора Коэна. Промелькнула рыжая оторва Джинджер Фаулер в пышном белом платье и таком же цилиндре под руку с по-мужски одетой Эрикой Дэвис. Макс проследил глазами и за этой колоритной парочкой, а затем обернулся, услышав за спиной знакомый голос.
- Привет! Отлично выглядишь! - широко улыбнувшись, искренне ответил Воробей и шагнул навстречу рыжеволосой. Он покачал головой: - Не особо, но...
В этот момент Максим с заговорщическим видом склонился к девушке и прошептал:
- Достаточно, чтобы собрать информацию об участниках бала и возможной слежке, мисс Поттер!
Гриффиндорка действительно выглядела очень хорошо в своём светлом платье и с разлетевшимися по плечам легкими прядками длинных волос. Мальчик сразу вспомнил зарубежные шпионские фильмы, где женские персонажи обязательно имели в своем арсенале красивый наряд с длинной юбкой, под которой пряталась кобура с пистолетом.
"Лили наверное такие никогда не видела" - подумал Максим, а вслух сказал:
- Ну что, пойдём? - и протянул девушке руку, увлекая её за собой в Большой зал.

Школьная "столовая" встретила их сиянием многочисленных висящих в воздухе свечей, шикарной наряженной елью и праздничной мишурой и оживлёнными разговорами участников. Несколько накрытых столов ломились от угощений, а за тем, чтобы бокалы всегда были заполнены пушнем и соком, а тарелки не опустевали, следили эльфы в нарядных костюмчиках.
- Ты только глянь, кто-то уговорил домовых эльфов приодеться! - воскликнул Макс и заметив одного из них, еле-еле тащившего гигантскую индейку. В тоже мгновение парень заметил какое-то движение и, позабыв о тощем прислужнике, притянул спутницу к себе, показывая пальцем в том направлении:
- Лили, смотри! - он ошарашенно крутил головой туда-сюда, глядя на девушку круглыми глазами: - Ты видела? Только что там был какой-то старик в костюме ниндзя!

Ожидание сложная штука, но для такой необычной и держащей себя и свои мысли в порядке девушке, как Айра это было не так уж и сложно. Хотя сейчас, мысли пытались разбежаться, кто куда. О нет, тому виной не было платье, которое когда-то девушке подарил один знакомый маггл, в той самой поездке, после того как ее свадьбы не состоялось. Почему-то сейчас, не замечая взглядов, которые на нее бросают, иногда очень даже неодобрительных, Варвара вспомнила слова, с которыми был сделан этот подарок: "оно создано для тебя". Раду было сложно назвать романтичной девушкой, и это была чистая правда, но сейчас с удивительным теплом в своем холодном сердце она вспомнила эту фразу и слегка покачала головой.
Возможно она зря, была сегодня так смела. Наверняка, некоторые станут относиться к ней менее уважительно, после этого праздника, но в разбегающихся мыслях девушки не было таких догадок. Возможно потому что, она больше не была под влиянием профессора Бёрне, который изначально предупредил практикантку о том, что она должна быть примером, что рамки строги и шаг в сторону, ровнялся бы побегу (забавным было то, что убежал он сам). А быть может, потому что все происходило из-за того, что на подобных мероприятиях было достаточно шумно и многолюдно, а Варваре в таких обстоятельствах было непросто. Но ее ожидание было завершено и теперь интерн была не одна, а с человеком в котором видела для себя поддержку. Раду постаралась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной, большое количество шумных детей ее тяготило
- Добрый вечер,- слегка кивнув в знак приветствия и даже сделав легкий реверанс. В конце концов они же шли на бал. Варвара отметила для себя очаровательность образа колдомедика, вопреки ее привычному строгому и очень профессиональному состоянию. Впрочем подумав об этом девушка поняла, что и сама выглядит сегодня достаточно необычно, да так, что легкие сомнения забрались в голову румынской волшебнице. А вдруг и правда, такое вполне может быть не по нраву Лоис. Из-за этих своих мыслей Айра внимательно поглядела на женщину, пытаясь найти ответы на тревожащие ее вопросы. Девушка плохо понимала людей, но колдомедику, не раз спасавшей ее жизнь, хотелось верить,- И вы,- кивнув и переставая поддаваться дурным настроениям
- Неужели все так грустно? А я надеялась, что вы будете моим проводником в мир праздника. Я не бывала здесь на балах, тем более рождественских,- честно созналась Айра. Она считала, что скорее всего ее отсутствие на прошлогодних торжествах никто и не замечал,- Что обычно здесь происходит? Есть ли какие-нибудь традиции? Чем, вам, больше всего нравится заниматься на балу? Есть же что-то особенное?,- Айра как всегда задавала даже такие достаточно личные вопросы весьма сухо, выдавая списком, но с последним своим словом, опустила взгляд, мимолетно улыбнулась и постаралась исправить ситуацию,- Простите мне мое любопытство, просто мне нравится знать все и понимать, думаю вы успели это заметить,- слегка пожав плечами и наконец открывая для себя всю пестроту рождественского бала в Хогвартсе.
Практикантка не ожидала, что все будет так ярко и так шумно. Да, она об этом догадывалась, но почему-то себя к этому не смогла подготовить. Были ли тому виной волнения или еще какие-то вещи, не так уж и важно. Раду захотелось очутиться в уютной комнате колдомедика, чтобы было тихо, немного странно, но тепло и чуть смущающие.  Варваре понравилось то, как она достаточно смело и эмоционально для себя открывалась перед этим человеком. Но при такой толпе это вряд ли было возможно.
- А на ваш вкус,- снова легко, хотя все еще немного напряженно улыбаясь, ведь такой яркий свет напоминал румынской волшебнице еще и о том, что она видела этот мир только частично,- Покажите мне то, каким должен быть этот праздник,- и завершив говорить, девушка готова была отпустить временно от себя спутницу, но в мгновение вздрогнула и схватила ту за руку, за запястье,- Пугающие дедушки... они у вас тут всегда на празднике?,- с шумом сглатывая и смущенно отпустив колдомедика. Больше всего Варваре было стыдно не за прикосновение, а за свой страх, который пробрал до мурашек. А ведь она была не из тех девушек, которые что либо боятся, но внезапность появления дедушки в черном, заставила интерна повести себя так,- Впрочем чего это я... Это наверняка тот самый, он только недавно в этом замке обитает,- стараясь вернуть самообладание, за счет суровых и очень логичных размышлений. Бумажку, которую выронил или оставил дедушка, Раду не заметила, это было физически невозможно.

Он ждал ее ответ и наблюдал. Внимательно, не скрывая интерес и анализируя мимику, вкупе с поведением девушки в целом. И да, как уже говорилось ранее, Крам не был детективом и потому наверняка многое упускал из виду. Но это не мешало ему пытаться понять Кетрин, как и делать то, что он сейчас делал. Тем более, что анализирование людей вполне могло пригодится и в будущем, коль он желал стать аврором. О том факте, что он сейчас немного использовал Куинн для проверки навыков думать не хотелось. И парень не думал, хотя частично это было правдой, но лишь частично.
Увиденное им говорило о том, что сам напор не особо понравился спутнице и следовало сбросить обороты. С другой же стороны она колебалась и можно было попробовать дожать. Вот только тогда был риск того, что она сломается и не выдержав пошлет его куда подальше. Или же напротив, все пойдет как надо. А могло быть и так, что лишь при уменьшении напора все будет как надо. А может и нет, могла подумать о том, что слаб характером и слишком нерешителен. Слишком много вариантов для того, чтоб парень мог понять и осмыслить. Еще немного и мозг болгарина в буквальном смысле потек бы с ушей, предварительно вскипев и пустив пар из носа.
Женщины такие женщины. Вот попробуй пойми чего там у нее на уме и чего на самом деле желает. Дурдом на ножках... Что за...
Обнимашки были неожиданными. Маг далеко не сразу сообразил что случилось и знай он о приближении виновницы сего действа, то непременно отставил бы бокал с молочком в сторону. Но он ведал и потому содержимое сосуда, как Крама, так и Кетрин, пролилось дождем вниз. Благо еще что только жидкости, ведь могли и бокалы, а чинить в очередной раз посуду желания было минимум.
- Привет... Лашанс... - на удивление спокойно ответил болгарин следом за слизеринкой. И было даже удивительно наверное, что он вообще не рассердился.
Вместо метания молний, либо, что для Рене было бы более верно, поджигания окружающего пространства, юноша склонился вниз, встав на одно колено, достал с кармана благоразумно припасенный платок, после чего преспокойно начал оттирать им обувь девушек. Вот так, просто и без магии. Да и к чему тут было тратить силы и колдовать, коль можно сделать с одной стороны дамам приятно, а с другой посмотреть на ножки поближе? Главное не поднимать взгляд вверх, а то был риск заглянуть под платье или под юбку, да увидеть там что-нибудь, что девушкам показывать явно не хотелось бы.
- Если останутся разводы, то скажите и я пошлю маме просьбу прислать средство от них. Есть у нас в Болгарии один знакомый алхимик, работающий только на чистокровные семьи. Он такие классные моющие и чистящие средства изобретает, Вы бы видели! Немного побрызгаешь и через пять минут ни одного развода, ни одного пятнышка! - в голосе волшебника было слышно некоторое восхищение при упоминании того загадочного и явно чудаковатого алхимика. Ведь какой алхимик, будь он в здравом уме, будет творить такое? Впрочем, если у него все выходит действительно отменно, то тогда это его призвание и почему бы ему и дальше не творить разное для чистки, не так ли?
Вроде как все... - подумал Рене, вставая с колена на ноги и бросив взгляд на одежду своей спутницы. Оттирать прямо на ней платье он не решился, ибо вполне был риск того, что ему влетит, да еще и скажут о том, что нечего тут девушек лапать при свидетелях . А снять одежду для стирки предложить не мог, что тоже весьма логично.
С Куинн он перевел взгляд на Элизабет, а после посмотрел на достаточно шустро плывущую в их направлении омелу.
Интересно, а если под веткой омелы трое, то что, они втроем должны поцеловаться?..

Сердце забилось быстрее, когда Эмма не только не забрала свою руку из его ладони, но наоборот сжала её. Ему захотелось обнять девушку, прижать к себе и заверить, что всё будет хорошо. Для этого прекрасным поводом был бы танец, потому что обниматься просто так с директорской внучкой, пожалуй, не стоило. По крайней мере, не на первом же свидании, а Доминик относился к происходящему именно, как к свиданию. Единственная причина, по которой он не принёс на него букет цветов или какой-нибудь подарок заключалась в том, что Эмме, возможно, пока не стоит знать, что он воспринимает её не как случайную партнёршу в танцах.
Доминик понимал при этом, что с ним твориться что-то странное. Никогда прежде он не чувствовал подобного волнения, смешанного почти с детским восторгом. Самый первый свой бал Доминик встречал с мальчишескими настроениями: без особых радостей и обмениваясь с приятелями скептическими репликами по поводу вероятных танцев. Следующий за этим бал прошёл для Доминика довольно... феерично. Вспоминать о нём было одновременно забавно и волнующе. Единственная причина, по которой он не перессорился с обоими своими партнёрами, заключалась в том, что их изначальная договорённость имела довольно шуточный характер.
Конечно же, тогда произошёл своего рода скандал, но никому настроение при этом Доминик не испортил.
- А? - юноша резко повернул голову на возглас Эммы и с озадаченным видом посмотрел на эльфов. "Они же не любят одежду", - хмуро подумал он и попытался отвернуться от этой странной картины. В отличие от юной МакГонагалл Доминик не ратовал за свободу эльфов, но, скорее, только потому, что сами эльфы себе свободы не желали, и их наверняка бы сильно оскорбили попытки принудительного освобождения. При этом он не считал нужным их оскорблять или как-то преуменьшать их права.
Впрочем, задумываться об этом не хотелось. Эльфы несчастными не выглядели, им, похоже, нравилось разносить еду в таком антураже, и этого Доминику было достаточно.
- Похоже на то, - ответил рыжий, но только для того, чтобы не игнорировать реплику Эммы. Ему только что показалось, что он что-то видел краем глаза, но что именно Доминик так и не разглядел. Зато он увидел Роси и радостно заулыбался, отметил при ней толстушку Пенни, перевёл взгляд на другую кучку народа, состоявшую из Крама, Таранова и Квин, но отвернулся от неё до того, как к ним присоединилась Лашанс, и заметил профессора Коэна. Ему Доминик помахал.
- Любишь воду? - с любопытством поинтересовался рыжий, вновь переключая всё своё внимание на девушку. - Или живущих в них существ? Может, нравится кататься на коньках? Ты умеешь кататься на коньках? – быстро заваливал вопросами Уизли. Он, казалось, не замечал укора в словах Эммы. Иным образом назвать её замечание о том, что не стоит обсуждать других, Доминик никак не мог, но он, в отличие от МакГонагалл, не считал, что это неправильно. Людей просто надо знать, тогда необходимость делить их на плохих и хороших отпадёт. В конце концов, кроме откровенного желания нанести вред, многое в людях было интересно. Многое о них можно было бы узнать, просто с кем-то поговорив.
- Про электрорецепцию я знаю немного, - сознался он с глубоким вздохом. - Это маггловское понятие, связанное с другими маггловскими понятиями, а о них я читал только в журналах, - Доминик пожал плечами, но всё же попытался рассказать то, что понял. На самом деле, ему совсем необязательно было казаться умным, но эта тема правда интересовала его и, возможно, больше, чем весь бал в целом. Разница заключалась в том, что про утконосов говорить или читать Доминик мог в любой другой день, а бал происходил раз в год.
- Насколько я понял, электрические и магнитные поля окружают каждое живое существо. Сама Земля также имеет магнитное поле. Утконосы с помощью своего носа чувствуют мельчайшие сокращения мышц ракообразных, и, таким образом, обнаруживают свою добычу даже с закрытыми глазами, ушами и носами. Правда, здорово? - Доминик улыбнулся, вместо того, чтобы отвесить ехидный комментарий по поводу резкой смены дислокации, но по его лицу было видно, что он заметил омелу и понял всё правильно.
В какой-то момент Уизли даже открыл рот, чтобы сказать, что не станет её целовать, даже если они вдруг окажутся под омелой, но быстро передумал - обещание было опрометчивым, а Доминик относился к тем самым "людям настроения", которые совершали поступки без размышлений о последствиях.
Чтобы как-то оправдать открытый рот, Доминик обернулся назад и начал рассматривать пол. Пока они перемещались, он на что-то наступил и пытался сейчас понять, что это было.
- Кот? - он едва не потерял нить беседы, а потом помотал головой. - Нет, кота у меня нет. Только ворон. Я как-то подобрал его, когда он был совсем молодым. Его ранило... - Доминик резко прервал себя. Он, наконец-то, увидел то, что до этого искал глазами. - Хм... - задумчиво протянул юноша и поднял с пола странную звёздочку. - Как ты думаешь, что это? И как ты вообще смотришь на танцы? - осторожно и несколько невпопад поинтересовался рыжий.

Отредактировано Dominique L. Weasley (2015-03-03 04:15:50)

Ожидание смерти, хуже самой смерти. И, ведь, это правда. Страшно сидеть в ожидании. Страшно ждать чего-то неопределённого. Да и мозг людей запрограммирован так, чтобы в такие моменты искать самый плохой вариант событий. По крайней мере, у Лашанс он работал именно так. Секунды, которые хоть и пролетели незаметно, заставили девушку сто раз похоронить себя и обругать. Она вообще не понимала всего происходящего. С чего это ей в голову такое пришло. Наверняка, все, наблюдавшие сиё событие были немного шокированы. Негоже так поступать приличной леди, какими бы не были её намерения. И вот, платье испачкано. Обувь тоже заляпалась. Неудобно уже было стоять и смотреть на всё это. Девушке буквально хотелось, чтобы её тут же на месте закопали, но только без шума и паники. А лучше, чтобы Лиз сама провалилась свозь землю, а всё произошедшее просто стёрлось из памяти окружающих. Но, увы, так произойти не могло. Такова наша жизнь. Даже в мире волшебников, где существуют маховики времени, исправить прошлое достаточно сложно. В связи с этим, Лашанс предстояло выслушать огромное количество бранных слов в свою сторону. И Кэтрин повела себя вполне естественно. Её крик был, прямо говоря, самым подходящим исходом в этой ситуации. Однако, следом, не последовало продолжения возмущения и крика. Нет, всё цивильно. Элизабет даже чувствовала себя ещё более неловко от такого поворота событий. А что Крам? Да он даже не вскрикнул. Он поприветствовал незваную гостью и тут же молча принялся оттирать девушкам обувь. Это немного смущало Энжи. Ей было бы, наверное, легче, если бы он хоть что-то прокричал в её сторону. Но этого не произошло. Этот поступок ярко демонстрировал воспитанность парня и вежливость, что привлекало Элизабет в Рене. Вряд ли, кто-нибудь другой, на его месте, сделал то же самое. Лашанс сейчас могла лишь делать выводы в своей голове, стоя молча и наблюдая за парнем и изредка поглядывая на Кэтрин. Симпатия к болгарину явно усиливалась, но проявлять этого она не решилась бы не при каких обстоятельствах. И так уже натворила делов сегодня. Куда ещё усложнять ситуацию? И так всё очень странно выходит. Ожидания Энжи немного не оправдались. Но, с другой стороны, девушка осталась целее. Никто не навредил её детской психике. Всё обошлось. Нервишки остались целыми. И тут заслуга, безусловно, спокойного, как стена, Крама. Хотя пару слов ему стоило бы молвить. И тот заговорил. Причём так спокойно, словно, ничего страшного не произошло. А платья то запачканы, праздник испорчен, тут грусть и печаль. Спокойствие парня даже немного начинало раздражать. Неужели, для него это пустяки? Белокурая студентка потихоньку приходила в себя. Обстановка вынуждала. Все вокруг ведут себя спокойно. Откуда в людях столько сдержанности?
Хотя, пару пощёчин за такое, Рене может быть, получил от Лиззи, если бы девушка не чувствовала себя сильно виноватой, да и Кэтрин, находящаяся рядом, немного смущала светловолосую гриффиндорку. Однако, если бы мысли двух девушек совпали, то вина вся легла бы на болгарина. А главным ответом на его возмущение «я же из благих соображений делал» последовало бы «благими намерениями выложена дорога в ад». Девушка захочет, найдёт повод. А если девушку разозлить чем-то и тем более, если не одну, а сразу двух или более, то держись. В такой момент даже злейшие подруги будут готовы пойти на перемирие, дабы уничтожить тебя прямо на месте.
К счастью, для Крама, Лашанс  старалась не подавать виду, что такие мысли периодически проскальзывают в её голове. Но главной проблемой сейчас стала омела, которая приближалась к троице. А если она тут, то поцелую быть. Кому собственно и с кем? Целоваться втроем? Это как-то дико. А значит, всё сводилось к вопросу: кого поцелует Крам? Ведь сейчас в его власти были две девушки. И, вряд ли бы, какая-нибудь из них отказалась от такого поворота событий.
Смешанные чувства внутри Элизабет, возможно, не позволили бы случится этому, но если крепкие руки парня обхватят её, то она отдаст власть ему, по крайней мере, на несколько секунд, минут, а может быть на большее. Энжи искренне надеялась, что именно так с ней и произойдёт. Прям, как в книжках описывают. Романтично и красиво. Девушка уже разрисовала в своих фантазиях всё в красках. Подарите Лиззи талант художника и  будете смотреть на её картины с восторгом, ибо такому богатому воображению можно только позавидовать. А если кто-то бы заглянул в её сознание, то уж точно бы потерял способности мыслить логически, да и мыслить вообще.
В группе из трёх юных магов образовалась мимолётная тишина. Наверняка, все заметили эту самую омелу и просто не знали что делать. Будь Лиззи более решительной, она скорее бы поцеловала Кэтрин, чем Рене, ибо более никого рядом не было, а мысли нагоняли страх. Ведь болгарин не пригласил её на бал. Не хотелось слышать от него что-то плохое в свою сторону. А вот от слизеринки это было не так страшно. Подумаешь оттолкнёт и всё. Да нет. За такое она точно убьёт. К чему вообще было думать об этом. Элизабет снова хотела провалиться сквозь землю. Снова полезли мысли в голову, что она поступила максимально необдуманно. А идея была всё-таки неплохой. Энжи даже начала рассматривать этот вариант в случае чего. Такие мысли в её голове появлялись иногда. Ведь девушки лучше понимают друг друга как-никак. Но Кэтрин. Нет, она не поймёт. И в глазах Крама, белокурая девица будет выглядеть снова глупо, чего точно ей не хотелось. Снова опозориться в его глазах. Хотя, кто его знает, что твориться в голове этого парня. А омела всё ближе и ближе. Но решительность , с которой Элизабет прибежала сюда, пропадала, а страх всё рос. Снова это ожидание. Оно не должно быть долгим, но в тоже время оно растягивается насколько это только можно. Лиз стояла молча. В её глазах можно было прочитать некую растерянность. Взгляд её был направлен прямо на омелу и голова повёрнута в сторону растения. Девушка решила пуститься по течению. Пусть судьба сама уготовит ей испытания. Хватит с неё инициативы на сегодня.

И правда, пересечься с профессором маггловедения было самым подходящим на данный момент времени вариантом. Го всегда прикалывало, как он начинает собеседника не рассматривать, как некоторые особы, а разнюхивать. Вот и сейчас, стоило ему услышать обращение к себе и воззриться на студента, в ход пошел нос. Моран не смог сдержать усмешки, замаскировав ее под улыбку. Прикольно. И в блюдце реально была сметана, он не ошибся.
- Вечер в целом прекрасный, - начал нагло врать только что вышедший из депресняков парень. – Вот тоже думаю что-нибудь найти и подкрепиться, - он проследил, заполняя словами небольшую паузу, как Баллантайн оттирает подол килта (от чего собственно и началась пауза после его смачного «АРРР»), и почему-то в голову пришла странная мысль – а как бы выглядели в килтах иные из собравшихся? Решив оставить мысль на тот этап, когда от скуки захочется выть, Моран добавил. – В этом году кто-то даже приодел эльфов, надеюсь после праздника мы не останемся с пустующей кухней, если они обидятся и решат что это им подарили.
А далее к шотландцу неожиданно приблизился мальчонка-первокурсник… Последующий диалог заставил Морана поднести бокал с соком к губам, но не чтобы пить, а чтобы можно было тактично хрюкнуть от смеха куда-нибудь себе в руку. «Небритый скот!!! Дети, вы такие дети! Жаль маггловедения у них нет, представляю, начнись оно со второго курса и встреть они друг друга в классе, где еще и акустика помощнее».
- Не расслышал паренек, - рассмеялся Моран. – Это напоминает как когда дети неправильно слышат слова песен допустим, и вместо нужных лепят из расслышанных звуков свои слова, неологизмы, - тут же выдал он ассоциацию, но не смог сходу вспомнить пример, впрочем и без примеров хватало забавного.  – А вообще смелый мальчик, - снова фыркнул он. Еще бы, некоторые первокурсники от зычного голоса преподавателя прыскали в разные стороны, а этот даже подошел поинтересоваться…
Взгляд парня поймал и проводил проплывший в стороне букетик омелы.
- Кажется традиционно они не должны летать, - Го кивнул преподавателю на букет, хорошо еще тот летел в противоположную сторону. – В последнее время в Хогвартсе полно ловушек даже на празднике, - хоть Моран и улыбнулся при этом, но улыбка вышла чуть менее веселой, чем минутой ранее.
«Опять ты за свое…» - про себя вздохнул он, понимая, что мысли снова ведут его в не слишком веселую сторону.

Отредактировано Montgomery Moran (2015-02-17 17:10:52)

Вряд ли бы кого-то удивило, что Джинджер Фаулер редко получала комплименты о своей внешности. Может, в каком-то роде она и была симпатичной шестнадцатилетней девушкой...вот только того, чтобы Джи была именно вот этой самой девушкой, добиться мог мало кто. Разве что Лиззи могла в подобных случаев приодеть подругу (как куклу, часто недобро бормотала себе под нос сама рыжая), да может ещё мать и сестра. И всё, пожалуй. Не то чтобы Джи так сильно и яростно отрицала свою принадлежность к слабому полу - скорее она воспринимала себя как некое даже...бесполое существо? Нет, честнее будет сказать, что об этом Фаулер вообще не задумывалась, и просто одевалась, держала себя и поступала исключительно так, как ей самой хотелось, едва задумываясь - а задумываясь ли вообще... - о том, как может это быть оценено со стороны.
Итак, для Джи комплименты, подобные отпущенному Эрикой, были очень даже в новинку. Впрочем, вместо того, чтобы, как положено приличной девушке (коей Джи не являлась от слова совсем) смутиться или мило улыбнуться, рыжая лишь едва сдержала смех.
- Ну вот ещё, - фыркнула Джинджер, обнажая в усмешке зубки. - Если я так буду так одеваться чаще, со вселенной обязательно случится что-то страшное. - А ещё это перестанет быть особенным. В глубине души Джи получала удовольствие как минимум от светящегося лица Энжи, когда она воодушевлённо подбирала наряд для в кои-то веки сдавшейся подруги - а если бы это не было таким редким, такой радости бы это определённо не вызывало.
Младшая гриффиндорка с любопытством проследила за движениями старшей. Учитывая, что в руках у второй сигареты не было, её действия смотрелись как минимум...странно. Это ж сколько надо курить, чтобы это было до такого автоматизма? У Джинджер и в мыслях не было её осуждать: в конце концов, пару лет назад она тоже пробовала начать курить (боже ж ты мой, а кто не пробовал?), но бросила тут же, как узнала, что из-за запаха табачного дыма ухудшалось состояние маленькой Элли. Как бы то ни было, эти жесты Дэвис невольно сосредоточили внимание Джи на костюме первой - всего на несколько секунд, чтобы рыжая довольно убедилась в том, что не одна она сегодня в маскараде.
Снова фыркнув на слова Эрики, рыжая обхватила рукой предложенный локоть.
- Какая принцесса, такой и рыцарь, выходит, - со смешком произнесла Джи, второй раз за вечер проходя в Зал. По сравнению с прошлым, сейчас в нём заметно прибавилось народу. Вполне естественным образом зелёный взгляд запрыгал по головам, от мантии к мантии, выискивая знакомые лица. Вот там - Доминик с МакГонагалл (младшей, разумеется), вполне мирно беседует, что одновременно неожиданно и не очень. А вон там... Джи заметно напряглась, хотя и не сорвалась с места. Не так далеко (но и не слишком близко) стояли Куинн и Крам, и если эти двое не вызывали у рыжей особых эмоций (кроме глухого раздражения к первой и смутной неприязни ко второму), то присутствие совсем рядом с ними Элизабет определённо...настораживало? удивляло? В общем, вызывало куда более яркие, по большей части негативные эмоции, выражавшиеся по большей части в желании рвануться к компании и вытащить оттуда лучшую подругу. Но делать этого, после секундного размышления, рыжая не стала. Лиззи девочка большая, справится...наверное. Но для себя Джи определённо решила глаз с этой компании пока не спускать.
Глаза гриффиндорки рассеянно скользнули наверх, и... О нет. Неееееет. Чёёёёрт. По сути, конечно, новой картина для неё не была. Разумеется, она уже видела флегматично плывущие над головами эти несколько абсолютно идентичных веточек омелы. Джи передёрнуло. Было бы слишком иронично попасться в собственную ловушку, и при этом не иметь никакой, по сути, нормальной возможности этого избежать. Джи подавила раздражённый вздох и чуть склонилась к Дэвис, не спуская настороженного взгляда с ближайшей к ним веточки:
- Берегись омелы. Я серьёзно тебе говорю, - произнесла девушка негромким и очень, очень угрюмым голосом. Наверняка за этим заявлением последуют вопросы, и чёрт, побери, как не хотелось на них отвечать. Казалось, это испортило бы всю шутку. Но, тем не менее, выбор вряд ли у неё был.

Отредактировано Ginger V. Fowler (2015-03-07 15:03:17)

Если можно было одновременно целовать человека и улыбаться – у Ники получилось именно так. «Украла твои слова», - мысленно хихикнула девушка, а потом проследила направление взгляда Скорпиуса. Определенно караулившие его девочки дождались кульминационного момента, впрочем, они честно старались делать вид, что не смотрят, хотя конспирация с момента поцелуя Ники и Скорпиуса трещала по швам.
- У нас это вошло в систему, - игриво вскинула бровки Ника, взглянув на Скорпиуса. По сути системой скорей можно было назвать то, как за ними наблюдали в такие моменты, но для Ники уже становилось привычным это внимание, она постепенно переставала его замечать и придавать этому значение. В конце концов, девушек можно понять, на Скорпиуса нетрудно начать засматриваться.
На комплемент платью Ника ответила улыбкой, и тут же с интересом перевела взгляд на его руку. И заулыбалась еще больше, увидев, как по его пальцам скатывается серебристая капелька. Скорпиус всегда подбирал подарки идеально подходящие ко времени, настроению, или, как сегодня, к наряду. На этот раз все было еще и неожиданно, Ника была уверена что они обменяются подарками позже, но несомненно он попал в точку – подвеска как нельзя лучше дополняла платье. Она была очень утонченной и нежной, оригинальной. Чуть подняв волосы, чтобы Скорпиус мог застегнуть украшение сзади, девушка опустила глаза на подвеску, идеально подошедшую по длине, а когда Скорпиус коснулся пальцами ее шеи снова взглянула на него.
- Спасибо, - Ника потянулась к нему и еще раз нежно поцеловала в уголок губ. – Она чудесная. И так подходит к платью, - девушка взяла его под руку, прижавшись поближе.
Скорпиус был прав, сделав подарок сейчас – теперь бальный наряд был завершен и на взгляд Ники просто идеален. Мелкие сомнения этого вечера уже давно забылись.
- Идем? – в глазах Ники мелькнули лукавые искорки. – Интересно, много в этом году в зале омелы?.. – как бы невзначай задумчиво произнесла она, краем глаза следя за реакцией Скорпиуса. Не то чтобы она хотела ловить омелу намеренно, но настрой на вечер был именно такой, и в принципе наличие омелы было не столь важно.

Маленькие домовые эльфы были, конечно, не в красном, а в зеленом. Тут зеленые шортики и курточки, зеленые колпачки. Каждый в одном полосатом красно-белом чулке (с чулком все было вообще сложно, но о секретах чулок вообще никому Джек Сандер рассказывать не станет). Конечно, у старика были свои методы объяснять эльфам, что оно надо, и почему, и так далее. Мало того, эльфы на "гриффиндорского извращенца" в итоге были даже не в обиде, хотя все должно было быть наоборот. Ну да ладно, не важно.
Звезды то и дело кто-то обнаруживал, иногда кто-то в зале обнаруживал старика в черном, но он так быстро исчезал, что к нему обратиться или что-то еще сделать, было совершенно невозможно. Впрочем, конечно, это определенно входило в планы нахального старика.
И вот... только самосожглось непонятное письмо, заставившее сурового профессора маггловедения упасть в обморок и напрягшее всех, кого оно должно было напрячь, как в ту же секунду по традиции на столе Гриффиндора появился странного вида старик.
Ну, как... странного вида...
Это был полноценный Санта, чьи эльфы уже вовсю сновали по залу. Старик был, правда, не толстый и своей стройности особенно не скрывал, насколько это позволял красный костюм.
- Хоу-хоу-хоу! - возвестил во всеуслышание возникший из ниоткуда Клаус. Его голос был усилен особыми чарами, так что слышно его было во всех уголках зала, - здравствуйте-здравствуйте! Вижу, вы тут бал устроили? Ох, как здорово! Это очень радует дедушку! Да какой же бал без танцев? Что-то музыку плохо слышно... ну-ка...
Казалось, старик отчасти разговаривает сам с собой, но он и не планировал прямо сейчас обращаться к кому бы то ни было: он бодро зааплодировал, и музыка, до того бывшая спокойным фоном, плавно перетекла в мелодию первого праздничного вальса.

Эти двое явно друг друга стоили. Даже сложно сказать, кто сегодняшним вечером удивил Кэтрин больше: Лашанс со своим страстным и таким неуместным желанием испускать порывы нежности на всех и вся вокруг или Крам со стаканом молока в руке, решивший, что девушкам будет приятно, если он поможет им собственноручно вытереть испачканную обувь платочком.
Слизеринка всегда считала себя странной. В первую очередь она была творческой натурой, а это уже доставляло море признаков психического нездоровья. К тому же Кэтрин рисовала, рисовала постоянно и при любых условиях, да какую-нибудь чепуху, пришедшую ей в голову. То, что ее работы постоянно доставляли массу неудобств, каждый раз заставляя задумываться над адекватностью мировоззрения девушки, уже давно перестали удивлять Куинн. Даже ее вечерние прогулки по Запретному лесу и полеты на метле в этом же самом месте выглядели не на столько странно, как эта парочка, в обществе которой ей пришлось оказаться на школьном балу. Нет, Краму, конечно, еще простительно, ведь она сама приняла его приглашение и теперь ей придется принимать все, что бы парень не учудил сегодняшним вечером, вежливо проводя с ним время. В подобных случаях Кэтрин была принципиальна и, казалось, ничто не может ее свернуть с пути высоких моральных ценностей.
Другое дело - Лашанс. Ее появление было совершенно неожиданным и, не сказать, чтобы оно было приятно Кэтрин, тем более то поведение, с которым она буквально налетела на них с Рене. С одной стороны, Куинн не исключала мысль о том, что была бы рада и даже счастлива мельком взглянуть на нее во время праздника. Долгое время она не теряла уверенность в том, что Лиз придет на бал с парой и проведет в ее компании весь вечер, ведь Лашанс такая красивая – какой бы дурак отказался от такой девушки? Конечно, никакой. А дураков в этой Вселенной море: симпатичных и не очень. Лиз, наверняка, была в кого-то влюблена из них. Подобные мысли часто доставляли Кэтрин дискомфорт в груди, но она стойко держалась, отгоняя их как можно дальше, хоть те и постоянно возвращались, раздражая девушку своим непристойным поведением, как у самой Лашанс, посмевшей Кэтрин заключить в объятия. Хоть слизеринка и сделала тогда недовольный вид, но щеки ее невольно покрылись легким румянцем.
Момент накалился сильнее, когда девушка с остальными ребятами заметила бесхитростно подплывающею к ним в воздухе омелу. Древняя рождественская традиция, по которой оказавшиеся под праздничным венком волшебники должны были поцеловаться, невольно напомнила о себе и неприятным ощущением щекотнула между горлом и грудью разволновавшейся девушки. Если омела остановится над их головами, то в ловушку попадут сразу трое. Нужно было тут же решить, кто из них исполнит древний обычай, иначе они попадут в неловкое положение. «Интересно, а что случится, если никто не поцелуется?», лихорадочно подумала Кэтрин. «Наверное, ничего, это ведь всего лишь жалкая традиция, которая по сути и силы то никакой не имеет». Будь Кэтрин гриффиндоркой, она бы схватила Крама за руку и увела от этого похотливого веника куда подальше, но ведь с ними стояла еще и Лиз. Кэтрин редко давались моменты, когда она могла поболтать или просто провести время с Лашанс, а тут «белобрысая ведьма» сама подошла, да похоже, и уходить то не собиралась. Нет, слизеринка просто не могла упустить такой редкостный на удивление шанс. И она осталась. Надо было только решить, кому подарить этот поцелуй.
Самым верным и, казалось, адекватным решением было – поцеловать Рене, ведь именно они пришли парой на бал. Но то чувство, с которым она смотрела на Лиз, не позволяло даже сделать и шага в направление к парню. Вариант, что поцеловаться могут Лашанс и Крам, она даже не рассматривала. Такой расклад событий девушке и в голову не приходил. Что за чушь, казалось бы? Гриффиндорку, наверняка, где-то поблизости дожидался молодой человек и какого было бы его удивление, увидь он, как его спутница целуется с парнем, который пришел на бал с девушкой, стоящей рядом? Кэтрин просто было тяжело решиться поцеловать Рене, вот и все. Даже, если не обращать особого внимания на Лашанс, присутствие которой сбивало с мысли, то переходить к столь близкому контакту им с Крамом все равно было еще рано. Но внимание она обращала. Сердце, которое бешено стучало в груди, казалось, сейчас разорвет грудную клетку. С каждым приближением омелы ей становилось все труднее и труднее принять решение. И вот этот момент настал.
Кэтрин, не обращая внимания ни на чью реакцию, с тяжелым вздохом подалась вперед. Она не смотрела парню в глаза, а лишь на его губы, которые заставляли ее колени подрагивать. Бешеный рой противоречащих друг другу мыслей в эти секунды пронеслись в ее голове. «Я должна это сделать», уговаривала она себя. «Прямо на глазах у Лашанс. Наконец-то все изменится», «Господи, почему так трудно?». Она медлила, либо время для Кэтрин остановилось, но именно в сантиметре от чужих губ, в паре мгновений от шанса - оставить глупую влюбленность позади, в ее голову пришла мысль, которая кардинально все изменила.
- Нет, это неправильно, - прошептала она, с трудом заглядывая парню в глаза. Чтобы решиться на поцелуй с Рене ей потребовалось время и куча сил, но, чтобы развернуться, схватить обеими руками лицо Лашанс и прижаться своими губами к ее – всего пару секунд.

Голова Рене шла кругом от всего того, что творилось в ней и на сердце его. Было нелегко дышать и смотреть прямо в глаза тем девушкам двоим, что были рядом сейчас с ним. Но нужно было решать кого из них поцеловать, ведь злосчастная омела не хотела улетать...

***

Ситуация была крайне неприятна, но не от того, что вскоре надо будет поцеловаться, тут парень был как раз только рад. Неприятным был тот факт, что поцелуй он одну, то другую непременно обидит. И вроде бы кажущийся простым выбор в пользу Кетрин был не таким уж и очевидным. Да, он пригласил ее на бал и его к ней тянуло. Да, мысли о ней проели ему всю голову и бесили на столько, что, собственно, приглашение и состоялось. Вот только теперь, после более плотного знакомства, все становилось сложнее. Пришло понимание того, что значительная часть казавшихся теплыми улыбок и томных взглядов на уроке - просто этикет, да картины, творимые воспаленным юным разумом волшебника. А еще она была куда более холодной и неприступной, чем казалось ранее. С Лашанс, которую Крам знал немногим больше, было как-то проще. Доброе, светлое и нежное создание с детской душой. И помимо прочего еще и не менее красивая, а в плане некоторых контуров тела и даже более привлекательная. Впрочем, в дебри интимных фантазий болгарин еще не забредал, пока...
Но что-то подсказывало, что этой ночью он так просто не уснет. И отбросьте пошлые мысли! Нельзя просто взять и переварить все то, что творилось с ним сегодня. И так, крепость имени Королевы Кетрин, что ранее явно была не особо довольна предложением брудершафтов и всего такого, вдруг сама стала проявлять инициативу. И, признаться честно, Рене был ей несколько благодарен, ведь так с него снималась ответственность. И, коль Лиззи и должна была на кого теперь обижаться, то на слизеринку, вероломно укравшую поцелуй с ним. Парню почему-то показалось, что светловолосой хотелось слияния уст. И...
Что за? - застыл вопрос в голове, а глаза охреневши смотрели поочередно на девушек, слившихся в поцелуе. Вернее, на резко переключившуюся на Лашанс мисс Куинн.
Первой реакцией был ступор и непонимание происходящего. А потом просто непонимание и обида. И не за то, что поцелуй не состоялся, а за то, что, как казалось магу, его вероломно обманули.
- Если ты только по девушкам, то так и сказала бы. Или хотела унизить меня? Молодец, тебе удалось, Королева Слизерина...
Голос был холоден и с совсем нескрываемым металлом. Карточный домик чувств и страсти был разрушен в хлап, буквально изорван в клочки. Кровь забурлила в жилах и еще немного, дай маг себе слабину и перестань сдерживаться, он бы начал некотролируемо творить огонь. Не по собственной воле, а просто потому, что эмоции рвались наружу.
Спокойно, держи себя в руках, ты выше этого! Ты, сын Дурмстранга, суровый северянин, что не даст каким-то ведьмам топтать тебя в грязь!
Но до конца подавить эмоции не удавалось. Кулаки сжались и на миг полыхнули огнем, чуть не опалив одежду, прежде чем пламя было подавлено усилием воли. Вдох, глубокий выдох, разворот на каблуке и твердый шаг к что-то вещавшему деду в красном. За всеми этими переживаниями болгарин пропустил мимо себя и речь письма, да и слова новоявленного Санты. Равно как и то, что омела так и не долетела до троицы, а заметь они это и все могло сложится иначе.
И Куинн нашла бы способ ужалить меня больнее! Да, определенно, заметила мой интерес к ней и решила самоутвердится, потешить эго! Мол, посмотрите, на меня обращают внимание дети знаменитостей, вот какая я Королева прям! Тьфу, змеюка слизеринская...
Вервые в жизни ему хотелось напиться. Напиться и забыть весь этот кошмар, забыть этот удар и плевок в душу, заткнуть перешептывания видевших сцену. Но алкоголя не было, в открытом доступе уж точно, а искать кто мог достать с заначки пузырек было лень. Так что, Крам просто стоял и пустым взглядом смотрел на старика, прежде чем схватить какую-то брюнетку с пятого курса гриффиндора, да пока она не опомнилась начал с ней танцевать. Было ли это местью? Да нет, скорее попытка заткнуть внутреннюю боль, никак не желавшую утихать. Хотя бы потому, что хаффлпаффовец не переставал себя накручивать.
Естественно, девчушка быстренько избавилась от него и юнец вновь остался один. А потом просто послал все к Мерлину и ушел в дальний угол за нечто вроде колонны. С того места неплохо просматривалась приличная часть зала и взгляд вновь поймал двух девушек. Поймал и мигом ушел в пол, дабы не видеть обидчицу, вероломно унизившую его в толпе народа. С той точки зрения, что своим поцелуем она лишала Лиззи возможности злиться на него маг не думал, просто не мог. Взгляд пошел дальше в угол и заметил там нечто интересное, вроде как бутылку.
- Да ну, не мог же кто-то тут спиртное спрятать? Впрочем, место укромное... А, пусть стоит, не мое же...
Интерес к сосуду потерялся столь же быстро, сколь появился. Обида и злость постепенно отступали, сменяясь опустошением. Казавшийся некогда сильным болгарин был сломлен и подавлен. Руки сами запустили пальцы в волоса, глаза закрылись и он медленно сполз по стене на пол, оставшись там сидеть. Больше не было радости и праздничного настроения, но уйти почему-то не мог, словно нечто держало его. А что именно и сам не знал. Все было слишком сложно, слишком запутанно, а ответов не было от слова совсем. Совсем...