Попытка Рене повернуться и долбануть тварь по зубам не удалась, потому что в момент разворота огромная псина как раз ухватила его за незащищенный бок и тряхнула (не стоит сомневаться, что острые зубы впились в тело волшебника основательно и очень больно). И за счет этого движения огонь, должный сорваться в пасть, появился, но ударил куда-то в сторону, в стену, но все же отчего-то псину то ли испугал, то ли разозлил - она почти расцепила зубы, но потом сцепила их сильнее, не выпуская свою добычу.
Еще раз тряхнуть головой ей помешал попытавшийся забраться ей на загривок индеец, которого она благополучно... стряхнула. Зацепиться за ее отвратительно короткую и жесткую шерсть оказалось трудно, и руки парня соскользнули. Юноша сорвался, буквально отлетел в сторону, ударился о стену и потерял сознание.
И куда больше отвлекло псину заклинание Эрны и веревки, вырвавшиеся из палочки, должные связать собачьи конечности и не позволить ей двигаться. Они действительно вылетели очень бодро, но... не сцепили, так, только мягко улеглись вокруг лап, сделав только попытку ее связать.
Тварь дернула головой, разворачивая ее к Эрне, и одновременно принося Краму еще больше... боли. Правда, обида за заклинание заставила тварь выплюнуть болгарского волшебника себе под лапы и зарычать, громко, утробно и глубоко. Так, что камни в плотной кладке затряслись от ее рычания, а сердце сбивалось на такой же ритм.

Все было прекрасно. Два часа назад. Не было этой чокнутой собаки. Не нужно было шляться черти где. И раненого Крама тоже не было рядом. Но то, что болгарина выплюнули было правильно. Мало ли чего, друг псина уменьшится, а Крам не успеет перевариться.
Выслушав энное количество ругательств от отдельно взятого студента, Эрна поняла, что некоторым товарищам нужно редактировать память. Ну или хотя бы в данной ситуации выдать им обезболивающее заклятье.
Poen Adversus
Мисс Джонс почему-то не рискнула использовать вербальную форму данного заклинания. Мало ли что, может псинке не понравится сочетание этих слов. Но все это было ерундой, ведь добрые и большие глаза животного смотрели прямо на Эрну. В голове профессора пролетела мысль, что крокодилы по большому счету любят питаться женщинами, но чтобы собаки... Эрна не слышала. Но чего только не бывает в магическом мире. Даже ведьм съедают.
- Нечего рычать. На меня это не действует.
И... Эрна врала, хотя про себя отмечала, что это просто блеф. Не говорить же, в самом деле, эй псина, заткнись, а то у меня коленки от твоего рыка дрожат? Глупо правда? Вот и Эрна считала, что глупо. Тем более псина просто рычала. Даже попыток откусить пол-Эрны не было, на что, немного позже, ведьма слегка обиделась. Но псину обидки отдельно взятой колдуньи не интересовали. Животное вообще непонятно что интересовало. Если не считать гладких палочек, которые имели при себе волшебники да мяса, которое также было всегда рядом с ними, но добровольно расстаться с ним они не хотели.

Что же, чем дальше шло дело, тем  больше приходило понимание того, что шансов одолеть псину было все меньше. Чары на нее вообще не подействовали, хотя Рене был уверен в том, что они ему удались. Может не особо сильными вышли, но хоть какой-то эффект должны были иметь. Однако все вышло, так, как вышло и, собака чихать хотела на попытку усыпить ее. Впрочем, начни она чихать, то и это порадовало бы болгарина, дав понять, что все же какое-то воздействие оказать, возможно. Но, единственны поводом для радости был лишь уход боли. Определенно, стоило отдать должное учительнице, что столь отменно угомонила все не самое приятное в плане ощущений у юного мага.
Но благодарности следовало оставить на потом. Хотя бы потому, что негоже отвлекать волшебницу тогда, когда бестия переключила свое внимание на нее. Рене хотел бы   помочь женщине, да   вот только была беда в лице раны и не самого удобного положения на полу. Может, боли и не было, но вот кровь особо не желала переставать идти. Да и опять же, неизвестно еще мог ли он помочь, либо сделал бы только хуже. Впрочем, особо долго мучить себя вопросами на данную тему не пришлось, ибо случилось нечто крайне странное…
Коль говорить прямо и как есть, то болгарский чародей вообще не понял что стряслось. Вот лапа наступила на индейца и тут он начал светится, словно глаза железного зверя, на котором магглы передвигаются по городу, зовя, зверея автомобилями. А вот он уже искрит и потом яркая вспышка, словно молния сверкнула, да только вместо грома прозвучали скулеж и что-то вроде смеха. А может никто и не смеялся, в этом парень вообще не был уверен, как не было и веры в реальность происходящего безумия. Зато поверил в темноту, ибо она точно была, если конечно он просто не ослеп.
Вдалеке загорелись свечи, а в голове начали мелькать мысли о том, что либо он на том свете, либо сошел с ума, либо все же был вполне в здравом уме, насколько это применимо к нему, но все равно не понимает, где находится. В пользу теории о загробной жизни говорило то, что вокруг было вроде как спокойно. Собаки нигде не наблюдалось, боли не было, и царила звенящая тишина. Но чем больше зрение, а может и просто освещение, возвращалось, тем больше маг понимал, что все же умер. Да и о какой загробной жизни может идти речь тогда, когда Рене верующим, в общем-то, не являлся? Против чужой веры ничего не имел, коль она не несла никому вреда, но сам ни в какого Бога не верил. Может потому, что не чувствовал надобности в этом, а может и еще почему, тут уж ответить не мог. Да и не особо это было нынче важно.
Важнее было то, что он лежал рядом со столом родного на текущем году факультета. И хоть было стойкое ощущение укуса, но ни раны, ни крови, ни боли не было. Лишь тревога вперемешку со страхом и легкое замешательство, вкупе с непониманием. И чем больше юноша пытался осмыслить, что с ним все же теперь, да и какого черта тут вообще происходит, то тем больше запутывался.
Как бы там не было, но зверюги не наблюдалось, и маг принялся себя ощупывать на предмет целостности, с удивлением обнаружив не только то, что, не смотря на назойливую мысль о ране на боку, прочно засевшую в голове, на деле травм не было. А еще больше удивило то, что в рукаве обнаружилась привычная тисовая палочка.
Окончив с ощупыванием своего тела, он попробовал сесть. От чего-то не с первого раза,  но ему это удалось. А немного погодя Крам уже встал на ноги и осмотрелся, наконец, вокруг. Парнишка индеец, что вроде как лопнул при той яркой вспышке, лежал в стороне у слизеринского стола. Учительницу же болгарин застал стоящей на столе гриффиндора и вооруженной чашкой. Будь они в иной ситуации и не случись недавних событий, то Рене может даже выдал бы несколько пошловатую шуточку про грязные танцы на столе. Наверное, если бы решил выбрать мучительный способ лишить себя жизни. Но не в данной ситуации.
Впрочем, дальнейшие его действия тоже не были особо адекватными. Парнишка подбежал к учительнице и благодарно обнял ее. Ну, если конечно обхватывание ног можно назвать объятиями. Не стоит забывать о том. Что дама была на столе, и это накладывало свой отпечаток. Благо маг вовремя  сообразил, что эдак и уронить ее может, так что мигом отпустил, виновато потупив взор.
- Простите и спасибо Вам… - слова негромко слетели с губ, а потом болгарин посмотрел в сторону индейца, - Профессор, с ним все хорошо? Я бы хотел помочь, но лечение мне дается не особо хорошо…
Можно было еще и спросить о том, не знала ли чародейка того, что случилось, да только ответ она все равно не дала бы, в этом зеленоглазый юнец был уверен. И потому предпочел промолчать, вместо этого подставив руки так, дабы помочь даме спустится на пол.