Завтрак закончился, но сейчас же вернуться в свой кабинет и заняться делами директору, разумеется, не удалось. Еще на выходе из зала ее задержал куратор одной из школ, в коридоре она встретила Лонгботтома – и в итоге добралась до рабочего места на полчаса позже, чем могла бы, и с несколько видоизмененным списком первоочередных задач. Удивляться не приходится, так бывает всегда, а в этом году – особенно, потому что тех, кто может озадачить ее проблемой, требующей немедленного решения, в два раза больше.
Но, так или иначе, а до кабинета она дошла. Закрыла за собой дверь, распахнула одним взмахом палочки все окна, заставила огонь в камине разгореться чуть сильнее и села за стол. «Что-то не так, что-то не так» - мысль назойливо стучала в виске. Когда ты привыкаешь, что вещи годами стоят на своих местах, а потом вдруг что-то меняется, исчезает старое или появляется новое – сложно сориентироваться сразу. Как будто бы все на месте, но она же видела, видела вот только что… Что?
Минерва поднимается с места и подходит к шкафам. Ну конечно, вот оно! На полу лежит открытая книга. Как, интересно, она умудрилась упасть, если… Стоп.
– Кто был здесь? – женщина, не касаясь страниц, поворачивается к портретам. Портреты отвечают ей молчанием, упрямо делая вид, что уснули много веков назад. Она знает этот их фокус, любимый фокус. Но сейчас не время для подобных вещей. – Мне некогда выпрашивать у вас ответы. Кто – был – здесь? – но портреты безмолвствуют, словно сговорились. А может и впрямь сговорились, а вернее – получили указание, просьбу, предложение молчать? Не смешно. – Альбус Дамблдор, тебя мой вопрос касается в первую очередь.
Бывший директор молчит и притворяется картиной. МакГонагалл вздыхает и отступает. Ответа не будет, это ясно. Не сейчас, не после. Возможно, он будет тогда, когда она сама подберется к сути дела. А может, Дамблдор решил просто скрыть чью-то шалость, такое уже бывало. Вот только это чужая, нездешняя книга, все книги стоят на своем месте, нет ни одной темной щели на полках, Минерве достаточно пары беглых взглядов, чтоб в этом удостовериться. Ученики забыли в спешке?..
– Кто был здесь? – теперь директор допрашивает горгулью. Но обычно это еще безнадежней, чем допрос портретов. Те знают, но молчат, а эта просто-напросто не запоминает. Из принципа и общего презрения к людям. Минерву она особенно не любит.
– Никого, кто не имел права тут быть, – ворчит в ответ горгулья. – У них был пароль!
– У кого? – нетерпеливо переспрашивает женщина, уже осмеливаясь надеяться на какую-то конкретику.
– У детей, у кого же ещё! У вас тут вечно целая орава детей, думаешь, я запоминаю их в лицо?!
МакГонагалл бросает и эту безнадежную затею тоже. Иногда ей кажется, что у этого места вообще больше прав на нее, чем у нее – на это место. Но если так – почему бы им всем, этому замку, кому-то еще, кто за всем этим стоит, не сделать так, как надо? Она не будет возражать, право слово, не будет. Однако же нет. Им интересней смотреть на то, как справляется с этим она.
Отбросив ненужные мысли, Минерва склоняется над книгой, все так же ее не касаясь. Что в ней важнее – содержание или форма? Вариант первый, наилучший: дети, забравшиеся сюда исключительно потому, что им сидеть колко, забыли библиотечную или собственную книгу. Выпала из сумки. Вариант второй – портал. Почему-то именно это назначение пришло на ум первым. Ведь их такими и делают, незначительными и неприметными предметами. Обычно для того, чтоб скрыть от магглов, но кто-то мог пожелать скрыть суть и от волшебников.
Женщина взяла в руки палочку и произнесла пару заклинаний, проявляющих скрытую суть вещей. Убрать обманные чары, если они есть, увидеть, какое заклинание вплетено в предмет… Не тут-то было. Книга зашелестела страницами, и чародейку словно обдало холодным ветром, за миг пробирающим до костей. Не портал. Что-то достаточное сложное, запутанное и хорошо сделанное.
И темное.
– Вот уж удружили… вот уж спасибо… – взяв наконец книгу в руки – никаких вредоносных чар прямого действия она в ней не усмотрела, – МакГонагалл села в кресло. Трансфигурационные и темные чары, причем трансфигурационные – такого уровня, что их не поймешь с наскока. Про темную и говорить не приходится, директор Хогвартса никогда не была и не желала быть в ней мастером. И все-таки нет на свете такой задачки, которую нельзя решить. Нужно только понять, с какого конца за нее лучше взяться.
Шар-напоминалка среди бумаг на столе завертелся и заморгал красным. Минерва вздохнула – да, действительно, с этим следует разобраться до начала второго урока. Так что книгу пришлось отложить. Разумеется, в надежное укрытие и под замок. У нее будут вечер и ночь на то, чтоб постараться понять, что за подарок ей подбросили, и почему никто – никто в этом проклятом кабинете! – не желает ей помочь.